В 4:50 с вокзала Паддингтон. Дело смотрительницы

—  «Бакалея Крэкенторпа» —  вот откуда все пошло. Старый джентльмен все это начал, отец мистера Крэкенторпа. Умный человек был, во всех смыслах. Заработал состояние и построил это поместье. Твердый был, как скала, и, говорят, никогда не забывал обид… Но при всем том он был очень щедрым. Совсем не скаредным. Разочаровался в обоих своих сыновьях, как говорят. Дал им образование, вырастил их джентльменами —  Оксфорд, и все такое… Но они стали слишком большими джентльменами и не захотели заниматься бизнесом. Младший женился на актрисе, а потом погиб в дорожной аварии, напившись. Старшего сына, нашего хозяина, отец недолюбливал. Тот часто жил за границей, покупал много языческих статуй и присылал их домой… В молодости хозяин не был столь прижимистым в деньгах; он стал таким уже в пожилом возрасте… Нет, они с отцом никогда не ладили, так я слышал.

Люси переваривала эту информацию, изобразив вежливый интерес. Старик прислонился к стене и приготовился продолжать свою сагу. Ему гораздо больше нравилось разговаривать, чем работать.

—  Старый джентльмен умер перед войной. Ужасный у него был характер. Никто не мог ему возразить, он этого не терпел.

—  И после его смерти нынешний мистер Крэкенторп приехал и поселился здесь?

—  Да, вместе с семьей. Они к тому времени были уже совсем взрослыми.

—  Но ведь… О, понимаю, вы имеете в виду войну четырнадцатого года?

—  Нет, не это. Умер в двадцать восьмом году, вот что я имею в виду.

Люси предположила, что 1928 год и означал «перед войной», хотя она сама выразилась бы иначе.

—  Ну, наверное, вам нужно продолжить свою работу, —  сказала она. —  Не буду вас задерживать.

—  Да что же в это время-то дня можно сделать, —  без энтузиазма сказал старик Хиллман. —  Свету почитай что нет.

Люси вернулась в дом, по пути задержавшись, чтобы проверить небольшую рощицу из берез и азалий, казавшуюся ей перспективной.

Тут она увидела, что в холле стоит Эмма Крэкенторп и читает письмо —  только что принесли дневную почту.

—  Завтра приедет мой племянник, вместе со своим школьным товарищем. Комната Александра находится над крыльцом. Та, что рядом с ней, подойдет для Джеймса Стоддарт-Уэста. Они будут пользоваться ванной комнатой напротив.

—  Хорошо, мисс Крэкенторп. Я прослежу, чтобы комнаты приготовили.

—  Они приедут утром, до ланча. —  Эмма поколебалась. —  Полагаю, они будут голодные.

—  Держу пари, что будут, —  согласилась Люси. —  Ростбиф, как вы считаете? И, может, пирог с патокой?

—  Александр очень любит пирог с патокой.

Два мальчика приехали на следующее утро. У обоих были хорошо причесанные волосы, подозрительно ангельские лица и идеальные манеры. Александр Истли был светловолосым, с голубыми глазами, Стоддарт-Уэст —  черноволосым и в очках.

Во время ланча они серьезно обсуждали события спортивного мира, иногда переключаясь на последние научно-фантастические романы. Дети вели себя словно пожилые профессора, обсуждающие орудия палеолита. По сравнению с ними Люси чувствовала себя очень юной.

Говяжья вырезка исчезла в одно мгновение, пирог с патокой съели до последней крошки.

—  Вы двое разорите меня своим аппетитом, —  проворчал мистер Крэкенторп.

Александр с упреком посмотрел на него голубыми глазами.

—  Мы будем есть хлеб с сыром, если ты не можешь позволить себе покупать мясо, дедушка.

—  Позволить? Я могу его себе позволить! Мне просто не нравится пустая трата денег.

—  У нас ничего не пропало зря, сэр, —  возразил Стоддарт-Уэст, глядя в свою тарелку, ясно свидетельствующую в пользу его правоты.

—  Вы, мальчишки, едите вдвое больше меня.

—  В этом возрасте мы набираем массу тела, —  объяснил Александр. —  Нам необходимо большое поступление протеинов.

Старик что-то проворчал в ответ.

Когда мальчики вышли из-за стола, Люси услышала, как Александр извинился перед другом:

—  Не обращай внимания на моего деда. Он на диете, или что-то в этом роде, и поэтому немного странный. И еще он ужасно жадный. Думаю, это какой-то комплекс.

Стоддарт-Уэст понимающе ответил:

—  У меня была тетка, которая все время считала, что скоро разорится. На самом-то деле у нее было полно денег. Патология, говорили врачи… У тебя сохранился тот футбольный мяч, Алекс?

Убрав со стола и вымыв посуду, Люси вышла из дома; до нее доносились голоса мальчиков с отдаленной лужайки. Сама она пошла в противоположном направлении, по подъездной дороге, а оттуда направилась в сторону, к зарослям кустов рододендронов, и начала тщательные поиски, приподнимая ветки и заглядывая под листья. Она переходила от одной группы кустов к другой и шарила в них клюшкой для гольфа, как вдруг вежливый голос Александра Истли заставил ее вздрогнуть:

—  Вы что-то ищете, мисс Айлзбэрроу?

—  Мяч для гольфа, —  быстро ответила Люси. —  Даже несколько мячей. Я тренировала удар почти каждый день и потеряла очень много мячей. И вот подумала, что должна найти сегодня хотя бы часть из них.

—  Мы вам поможем, —  любезно предложил Александр.

—  Очень мило с вашей стороны. Я думала, вы играете в футбол…