В 4:50 с вокзала Паддингтон. Дело смотрительницы

Элис! Боже правый, разве она возвращается сегодня? Он совершенно забыл об этом. Хорошо, что Дарвин его предупредил. Было бы неловко, если бы он поднялся наверх и слишком удивился, увидев ее. Наверное, это не имеет большого значения. Ни Элис, ни он не питали больших иллюзий насчет чувств друг к другу. Возможно, Элис его любит, он этого не знает; но в целом она стала для него большим разочарованием. Гарольд не был в нее влюблен, конечно, но она была довольно приятной женщиной, хоть и некрасивой. А ее семья и связи, несомненно, были ему полезны. Возможно, не так полезны, как могли бы, потому что, женившись на Элис, он учитывал положение будущих детей. Хорошие родственники для мальчиков. Но никаких мальчиков не было, и девочек тоже, остались только они с Элис. Старели бок о бок, уже почти ничего не могли сказать друг другу и не получали особого удовольствия от совместного общества.

Жена подолгу жила у родных и обычно зимой уезжала на Ривьеру. Ее это устраивало, а его не волновало.

Теперь Гарольд поднялся наверх, в гостиную, и поздоровался с Элис, стараясь быть любезным:

— Значит, ты вернулась, дорогая... Прости, что не смог тебя встретить, меня задержали в Сити. Я вернулся, как только смог. Как было в Сан-Рафаэле?

Элис рассказала ему, как было в Сан-Рафаэле.

Она была худой женщиной с волосами песочного цвета, красиво изогнутым носом и рассеянными светло-карими глазами. Разговаривала она воспитанным, монотонным и внушающим уныние голосом. Обратный путь прошел хорошо, пролив был довольно бурным, таможенники в Дувре, как обычно, придирались.

— Тебе следовало лететь самолетом, — сказал Гарольд, как говорил всегда. — Это намного проще.

— Наверное, но мне не очень нравится летать. Я никогда не летала. В самолете я нервничаю.

— Это экономит много времени, — заметил Гарольд.

Леди Элис Крэкенторп не ответила. Возможно, проблема ее жизни была в том, чтобы занять время, а не сэкономить его.

Она вежливо осведомилась о здоровье мужа, прибавив:

— Телеграмма Эммы очень меня встревожила. Вы все заболели, как я поняла?

— Да, да, — ответил Гарольд.

— Я недавно прочла в газете о том, что в одном отеле отравилось сразу сорок человек. Всякая заморозка опасна, я думаю. Люди хранят продукты в холодильниках слишком долго.

— Вероятно, — ответил Гарольд.

Следует ли ему упомянуть о мышьяке или нет? Почему-то, глядя на Элис, он почувствовал, что не может этого сделать. В мире Элис, понимал он, нет места для отравления мышьяком. О подобных вещах читаешь в газетах. Это не может произойти с тобою или с твоей семьей. Но это произошло в семье Крэкенторп...

Гарольд поднялся к себе в комнату и прилег на часок-другой перед тем, как переодеться к обеду. За столом, наедине с женой, беседа — бессвязная, вежливая — шла в основном об одном и том же: вспоминали знакомых и друзей в Сан-Рафаэле.

— На столе в холле для тебя лежит посылка, маленькая такая, — сообщила Элис.

— Правда? Я ее не заметил.

— Удивительно, но одна знакомая говорила мне о том, что в каком-то амбаре нашли убитую женщину. Она сказала, что это был Ратерфорд-холл. Наверное, это какой-то другой Ратерфорд-холл.

— Нет, — ответил Гарольд, — не другой. Ее действительно нашли в нашем амбаре.

— В самом деле, Гарольд! Убитая женщина в амбаре в Ратерфорд-холле — и ты мне ничего об этом не сказал? '

— Ну, у меня еще не было на это времени, правда, — ответил Гарольд, — и потом, все это было очень неприятно. Конечно, находка не имеет к нам никакого отношения. Репортеры осаждали нас... Разумеется, нам пришлось иметь дело с полицейскими и тому подобным.

— Очень неприятно, — сказала Элис. — Выяснили, кто это сделал? — прибавила она почти без интереса.

— Пока нет, — ответил Гарольд.

— Что это за женщина?

— Никто не знает. По-видимому, француженка.

— О, француженка, — сказала Элис; делая скидку на различие классов, ее тон напоминал тон инспектора Бэкона. — Это очень неприятно для всех вас, — согласилась она.

Они покинули столовую и прошли в маленький кабинет, где обычно сидели, когда были одни. Гарольд к этому моменту чувствовал себя очень утомленным. «Лягу спать рано», — подумал он.

В холле он взял со стола маленький сверток, о котором ему говорила жена. Это был маленький, аккуратно и тщательно упакованный в вощеную бумагу пакетик. Гарольд разорвал его, усаживаясь в свое обычное кресло у камина. Внутри лежала маленькая коробочка с таблетками, надпись на которой гласила: «Принимать по две таблетки на ночь». К ней был приклеен маленький ярлычок с печатью аптеки в Брэкхэмптоне и с надписью: «По назначению доктора Куимпера».

Гарольд Крэкенторп нахмурился, открыл коробочку и посмотрел на таблетки. Да, они похожи на те, которые он уже принимал. Но ведь доктор Куимпер точно сказал, что ему больше не нужно их принимать? «Теперь они вам не нужны» — так сказал доктор.

— Что это, дорогой? — спросила Элис. — Ты выглядишь обеспокоенным.

— О, это просто таблетки. Я принимал их на ночь. Но мне казалось, что доктор велел мне больше их не пить...

Его жена безмятежно сказала:

— Вероятно, он сказал: «Не забудьте их принять».