В 4:50 с вокзала Паддингтон. Дело смотрительницы

Долото действительно пригодилось. Едва чемодан приоткрылся, как обе дамы тихонько вздохнули от изумления. Льющийся из окна солнечный свет осветил то, что показалось им неимоверным сокровищем, —  целую груду искрящихся драгоценных камней, красных, голубых, зеленых, оранжевых.

—  Пещера Аладдина, —  выдохнула мисс Марпл. —  Блестящие камушки, в которых девочка так любила танцевать.

—  Да, —  проговорил инспектор Крэддок. —  Но, как вы думаете, чего в них настолько привлекательного, что потребовалось убить человека, чтобы их заполучить?

—  Полагаю, она была умной девушкой, —  проговорила мисс Марпл задумчиво. —  Кажется, инспектор, она умерла?

—  Да, три года назад.

—  И она обладала таким замечательным изумрудным ожерельем, —  сказала мисс Марпл, продолжая размышлять. —  Наша танцовщица вынула камни из оправы и прикрепила их то здесь, то там на свой театральный костюм, где их можно было принять за цветные стекляшки. Затем она сделала дубликаты, вот их-то и украли. Неудивительно, что ожерелье никто не пытался продать. Вор вскорости обнаружил, что камни поддельные.

—  Здесь лежит конверт, —  сообщила Пончик, отодвигая в сторону часть блестящих стразов.

Инспектор Крэддок взял письмо из ее рук и вынул два листка, похожих на документы.

—  «Свидетельство о браке между Вальтером Эдмундом Сент-Джоном и Мэри Мосс», —  прочел он вслух. —  Это было настоящее имя Зобейды.

—  Так, значит, они поженились, —  проговорила мисс Марпл. —  Понятно.

—  А что там еще? —  спросила Пончик.

—  Свидетельство о рождении их дочери Юлии.

—  Юлии? —  воскликнула Пончик. —  Ну конечно, Юлия! Крошка Жюли! Вот оно что. Теперь понятно, зачем он приехал в Чиппинг-Клегхорн. Вот что он пытался мне сказать. Юлия. Ведь вы знаете семью Мунди. Они живут на вилле Лабурнум, присматривают за чьей-то девчушкой. Очень привязаны к ней. Она им как внучка. Конечно, теперь я вспомнила, ее действительно звали Юлия, да только теперь они и все остальные зовут ее только Жюли. С миссис Мунди с неделю назад случился удар, а старик очень болен, у него воспаление легких. Они оба собирались ложиться в больницу. Мне пришлось немало похлопотать, чтобы найти для Жюли хорошую семью, где она смогла бы пожить. Я не хотела, чтобы ее забрали в приют. Наверно, ее отец узнал об этом в тюрьме и потому сбежал, а затем ему удалось получить чемодан у старой костюмерши, у которой его оставил он или его жена. Думаю, если драгоценные камни действительно принадлежали ее матери, то теперь их можно использовать, чтобы устроить судьбу девочки.

—  Почему бы и нет, миссис Хармон. Если только они действительно здесь.

—  А где же им еще быть! —  весело воскликнула мисс Марпл.

—  Слава богу, ты наконец вернулась, —  облегченно вздохнул преподобный Юлиан Хармон, приветствуя милую и ненаглядную женушку. —  Миссис Берт, когда тебя нет, старается как может, однако на ленч она мне подала ну очень уж необычные пирожки с рыбой. Я не хотел ее огорчать, но даже Тиглатпаласар не мог их есть, так что пришлось выбросить их в окно.

—  Тиглатпаласар, —  проговорила Пончик, поглаживая кота, вскочившего ей на колени и замурлыкавшего, —  ну очень уж разборчив по части рыбы. И я частенько ему говорю, что нельзя быть таким привередой!

—  А как твой зуб, дорогая? С ним все в порядке?

—  Да, он почти не болел, и я опять навестила тетушку Джейн...

—  Прелестная старушка, —  перебил ее муж. —  Кажется, за последнее время она совершенно не постарела.

—  Ни чуточки, —  улыбнулась Пончик.

На следующее утро Пончик принесла в церковь новую охапку хризантем. Солнечный свет опять проникал туда через восточное окно, и Пончик опять стояла на ступенях алтарного возвышения в его лучиках —  разноцветных, как огоньки на усеянных камнями ювелирных украшениях. И она проговорила едва слышным голосом:

—  С твоей дочуркой все будет хорошо. Я позабочусь об этом. Обещаю.

Затем, прибравшись в церкви, она прошла на свое обычное место и, преклонив колени, помолилась немного, прежде чем отправиться домой расхлебывать последствия двухдневного пренебрежения обязанностями хозяйки.

НЕОБЫЧНАЯ ШУТКА

—  А это... —  произнесла Джейн Хелиер, заканчивая представлять гостей, —  это мисс Марпл!

Да, будучи актрисой, она умела поставить точку. При наивысшем взлете, настоящий триумфальный финал. Особый эффект производила и сама необычность ситуации: особа, присутствие коей столь гордо провозглашалось, была всего-навсего скромной и несколько нескладной пожилой леди, да к тому же старою девой. В глазах молодой пары, которая только что познакомилась с нею благодаря любезности Джейн, появились недоверие и намек на унынье. Они прекрасно смотрелись: девушка по имени Чармиан Строуд, стройная и темноволосая, и молодой человек, Эдвард Росситер, добродушный блондин гигантского роста.

—  О! —  произнесла Чармиан, слегка волнуясь. —  Мы так рады с вами познакомиться. —  Но сомнение в ее глазах осталось. Она бросила быстрый, вопрошающий взгляд на Джейн Хелиер.