В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

глаза. Обедал у графа Велгурского с Жуковским и князем Вяземским <...>

30 генваря. День ангела Жуковского. <...>

31 генваря. <...> Знать наша не знает славы русской, олицетворенной в

Пушкине. Слова государя Жуковскому о Пушкине и Карамзине: "Карамзин

ангел". <...>

1 февраля. <...> В 11 часов нашел я уже в церкви обедню, в 10 Ґ

начавшуюся. Стечение народа, коего не впускали в церковь, по Мойке и на

площади. Послы со свитами и женами. <...> Жуковский. Мое чувство при пении.

Мы снесли гроб в подвал. Тесновато. Оттуда к вдове: там опять Жуковский.

Письмо вдовы к государю: Жуковского, графа Велгурского, графа Строганова

просит в опекуны. <...>

2 февраля. <...> Жуковский приехал ко мне с известием, что государь

назначает меня провожать тело Пушкина до последнего жилища его. Мы

толковали о прекрасном поступке государя в отношении к Пушкину и к

Карамзину. После него Федоров со стихами на день его рождения и опять

Жуковский с письмом графа Бенкендорфа к графу Строганову, -- о том, что

вместо Данзаса назначен я, в качестве старого друга (ancien ami), отдать ему

последний долг. Я решился принять и переговорить о времени отъезда с графом

Строгановым. <...> Встретил князя Голицына, и в сенях у князя Кочубея прочел

ему письмо, и сказал слышанное: что не в мундире положен, якобы по моему или

князя Вяземского совету? Жуковский сказал государю, что по желанию жены.

<...> К Жуковскому: там Спасский прочел мне записку свою о последних минутах

Пушкина. Отзыв графа Б<енкендорфа?> Гречу о Пушкине. Стихи Лермонтова --

прекрасные. Отсюда домой. <...>

8 марта. <...> Жуковский читал нам свое письмо к Бенкендорфу11 о

Пушкине и о поведении с ним государя и Бенкендорфа. Критическое

расследование действия жандармства. И он закатал Бенкендорфу, что Пушкин

погиб оттого, что его не пустили ни в чужие края, ни в деревню, где бы ни он, ни

жена его не встретили Дантеса.

Комментарии

Александр Иванович Тургенев (1784--1845) -- воспитанник Благородного

пансиона при Московском университете и Геттингенского университета,

общественный деятель, археограф и литератор. Близкий друг и единомышленник

Жуковского. Их дружба началась еще во время учебы в пансионе, в начале 1800-х

годов, но в это время на первом месте в сердце Жуковского был старший брат

Тургенева -- Андрей. Ранняя смерть Андрея Тургенева (1803), а затем И. П.

Тургенева (1807), которого Жуковский называл "батюшкой", навсегда сблизила

друзей. Учеба в Благородном пансионе, дружеское литературное общество,

совместные занятия историей в 1810-е годы, "Арзамас", где Тургенев получил

прозвище Эолова Арфа, ставшее его псевдонимом, общие несчастья, связанные со

смертью Александры Воейковой и Сергея Тургенева, с изгнанием из России

Николая Тургенева, гибелью Пушкина, путешествие "под одним плащом" по

Европе в 1830-е годы -- все это вехи их сорокалетней дружбы, отражение

духовной близости и подлинного идейного братства. Если Жуковского по праву

называли ангелом-хранителем русской литературы, то и Тургенев "был, так

сказать, долгое время посредником, агентом, по собственной воле

уполномоченным и аккредитованным поверенным в делах русской литературы

при предержащих властях и образованном обществе" (Вяземский, т. 8, с. 281).

Смерть А. Тургенева, простудившегося во время очередного филантропического

мероприятия на Воробьевых горах, где находилась "пересыльная" тюрьма, еще

раз выявила то, что так ценил в нем Жуковский. "Мне так ясно, так вполне

видится, -- писал он А. Я. Булгакову после смерти друга, -- его прекрасная,

добрая, высокая душа, не омраченная никаким дурным помыслом, всегда готовая

на добро, всегда полная участия, до конца сохранившая свою чистоту и свое

благородство. По всем качествам, составляющим прямо доброго человека, он

был, конечно, между нами лучший..." (Изд. Ефремова, т. 6, с. 566).

О родстве душ свидетельствует и многолетняя (с 1805 по 1844 г.)

переписка Жуковского и Тургенева (см.: ПЖкТ), но не менее отчетливо оно

проявляется и в богатейшем, еще во многом не собранном и не

систематизированном литературном наследии А. И. Тургенева (об этом см.:

Гиллельсон М. И. А. И. Тургенев и его литературное наследство // Тургенев, с.

441--504).

А. И. Тургенев не оставил подробных и цельных воспоминаний о

Жуковском, но так как мысли и память о нем сопровождали его постоянно, то

можно сказать, что в дневниках, письмах, "Хронике русского" он воссоздал

живой образ друга и духовного брата. Все эти источники -- живые и

непосредственные свидетельства внутренней жизни "гения России", как называл

А. И. Тургенев Жуковского.

ИЗ "ДНЕВНИКА" (1803)

(Стр. 220)

AT (Письма и дневник Александра Ивановича Тургенева геттингенского

периода (1802--1804 гг.) и письма его к А. С. Кайсарову и братьям в Геттинген

1805--1811 гг. С введением и примеч. В. М. Истрина). СПб., 1911. С. 184, 235--

236.

1 Фридрих Бутервек, профессор нравственной философии в

Геттингенском университете, был популярен и как автор "Эстетики" (об интересе

к ней Жуковского и Тургенева см.: ПЖкТ, с. 32), и как поэт. Позднее, в 1807--

1814 гг., Тургенев посылает Жуковскому его сочинения. Интересно суждение