В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Жуковского, ни Мюральта. Осматривал магазины. (Купить ложки с чернью и с

бирюзой.) Обедал у Смирновых с Жуковским и Пушкиным и Скалоном.

24 ноября. <...> Вечер с Жуковским, Пушкиным и Смирновыми, угощал

Карамзину у ней самой концертом Эйхгорнов; любезничал с Пушкиной, и с

Смирновой, и Гончаровой. Но под конец ужасы Сухозанетские4, рассказанные

Шевичевой, возмутили всю мою душу.

29 ноября. <...> Обедал у графа Бобринского с Жуковским, Пушкиным,

графами Матвеем и Михаилом Велгурскими, князем Трубецким. Любезничал

умом и воспоминаниями с милой и умной хозяйкой5. Обед Лукулла и три блюда с

трюфелями отягчили меня.

10 декабря. <...> вечер у Жуковского до 3-го часа: Пушкин, Велугорский,

Чернышев-Кругликов, Гоголь, [пропуск] напомнил о шутке брата. Князь

Адуевский. Пили за здоровье Ивана Ник.6

1836

26 ноября <...> вечер у Бравуры, у Вяземских, у Козловского и опять у

Вяземских. Объяснение с Эмилией Пушкиной. Жуковский, Пушкин.

27 ноября <...> У Хитровой. Фикельмон, Al. Tolstoy о Чадаеве. Обед у

Вяземских -- с Жуковским и Пушкиным в театре. Семейство Сусанина7; открытие

театра, публика. Повторение одного и того же. Был в ложе у Экерна. Вечер у

Карамзиных, Жуковский!

6 декабря. Брал возок. В 11-м часу был уже во дворце. Обошел залы,

смотрел на хоры. <...> К Карамзиным. Жуковский журил за Строганова8: но

позвольте не обнимать убийц братьев моих, хотя бы они назывались и вашими

друзьями и приятелями! О записке Карамзина9 с Екатериной Андреевной,

несмотря на похвалу, она рассердилась -- и мы наговорили друг другу всякие

колкости, в присутствии князя Трубецкого, который брал явно мою сторону.

Заступилась против меня за Жуковского, а я называл его ангелом, расстались --

может быть, надолго! <...>

11 декабря. <...> обедал у князя Никиты Трубецкого с Жуковским,

Вяземским, Пушкиным, князем Кочубеем, Трубецким, Гагариным и с Ленским,

болтал умно и возбуждал других к остротам.

22 декабря. <...> Вечер на бале у княгини Барятинской, -- мила и ласкова.

Приезд государя и государыни, с наследником и прусским принцем Карлом.

Послал протопить или нагреть залу вальсами. Государь даже не мигнул мне, хотя

стоял долго подле меня и разговаривал с княгиней Юсуповой <...> Киселев,

Мейендорф не узнают меня; княгиня Юсупова начала дружный разговор, и мы

познакомились. Мила своею откровенностию о ее положении на бале. Я и

Жуковский в толпе: кому больнее? Мое положение. Опочинина обещала

приехать. Тон глупее дела! Пушкины. Утешенный Вяземский.

24 декабря. <...> Обедал в Демуте. У графини Пушкиной с Жуковским,

Велгурским, Пушкиным, графиней Ростопчиной, Ланская, княгиня Волхонская с

Шернвалем, граф Ферзен. <...>

25 декабря, Рождество Христово. <...> Был у Жуковского. Как нам

неловко вместе! Но под конец стало легче. <...> К Карамзиным. С Пушкиным,

выговаривал ему за словцо о Жуковском в четвертом No "Современника" (забыл

Барклая)10.

29 декабря. <...> Кончил вечер у князя Вяземского с Жуковским, с

которым в карете много говорил о моем здесь положении.

30 декабря. <...> В Академию: с Лондондери об оной; с Барантом, его

избрали в почетные члены. Фус прочел отчет, Грефе о языках: много умного и

прекрасного, но слишком гоняется за сравнениями и уподоблениями. Жуковский,

Пушкин, Блудов, Уваров о Гизо. <...> к Карамзиным, где Пушкины.

1837

17 генваря. <...> Обед у Карамзиных с Полетикой, Жуковским,

Вяземским. Разговор о либерализме. Жуковский просил портрета и оскорбился

вопросом: на что тебе? <...> на вечер к княгине Мещерской, где Пушкины,

Люцероде, Вяземский.

21 генваря. <...> Жуковский примечает во мне что-то не прежнее и

странное, а я люблю его едва ли не более прежнего <...>

27 генваря. <...> Скарятин сказал мне о дуэле Пушкина с Геккерном; я

спросил у Карамзиной и побежал к княгине Мещерской: они уже знали. Я к

Пушкину: там нашел Жуковского, князя и княгиню Вяземских и раненного

смертельно Пушкина, Арндта, Спасского -- все отчаивались. Пробыл с ними до

полуночи и опять к княгине Мещерской. Там до двух и опять к Пушкину, где

пробыл до 4-го утра. Государь присылал Арндта с письмом, собственным

карандашом: только показать ему: "Если Бог не велит нам свидеться на этом

свете, то прими мое прощенье (которого Пушкин просил у него себе и Данзасу) и

совет умереть христьянски, исповедаться и причаститься; а за жену и детей не

беспокойся: они мои дети, и я буду пещись о них". Пушкин сложил руки и

благодарил Бога, сказав, чтобы Жуковский передал государю его благодарность.

Приезд его: мысль о жене и слова, ей сказанные: "Будь спокойна, ты ни в чем не

виновата".

28 генваря. <...> Был на похоронах у сына Греча; опять к Пушкину,

простился с ним. Он пожал мне два раза, взглянул и махнул тихо рукою.

Карамзину просил перекрестить его. Велгурскому, что любит его. Жуковский --

все тот же. <...>

29 генваря. День рождения Жуковского и смерти Пушкина. Мне прислали

сказать, что ему хуже да хуже.

В 10-м часу я пошел к нему. Жуковский, Велгурский, Вяземский ночевали

там. <...>

В 2 Ў пополудни поэта не стало: последние слова и последний вздох его.

Жуковский, Вяземский, сестра милосердия, Даль, Данзас, доктор закрыл ему