В ад с чистой совестью

— Это что еще такое?! — от удивления я забыла о страхе.

— Что? — Владимир смотрел на меня, как на таракана, плавающего в борще. — Что ты там увидела? — он перевел взгляд на стену, а потом снова на меня.

Я прочитала вслух надпись, и он замолчал надолго, мне показалось, что на целую вечность.

— И что это значит? — наконец заговорил он.

— Это тебя нужно спросить. Судя по всему, это и есть та самая подсказка. И написал ее ты — мастер шарад.

— Да… — он почесал голову, а мне почему-то захотелось смеяться — прозрачная рука чешет прозрачную голову. Видно, я была на грани нервного срыва.

Я смутно помню, как возвращалась домой. Владимир с обычным «Мне надо подумать» исчез, предоставив мне самой выбираться из подвала. Чудом я не заплутала в подземных катакомбах и выбралась-таки на поверхность. Поселок еще спал, и по пути я, слава Богу, никого не встретила. Придя домой, как есть, в грязной одежде, завалилась на диване в гостиной и, наверное, сразу же уснула, так как не помню даже, как закрыла глаза.

* * *

Я стояла на колокольне, глядя вниз с пугающей высоты башни. У подножья бурлила и пенилась река, в которую я собиралась броситься, как только наберусь смелости. Крепко держалась за колонну, чтобы не упасть от боязни высоты. Я оглохла от жуткого шума, мешающего сосредоточиться перед прыжком, вспомнить все самое важное и мысленно проститься с папой. В раздражении оглянулась и бросила взгляд на одетого во все черное монаха, самозабвенно бьющего в огромный колокол. Я занесла ногу над пропастью, зажмурила глаза и оторвала руки от колонны…

Проснулась от жуткого грохота и сначала не могла сообразить, где я и что это так шумит? В комнате было темно и холодно. Внезапно ее прорезал яркий свет и тут же раздался гром. Громыхнуло прямо у меня над головой, оглушительно и страшно. Вот оно что? Вот, почему мне приснился набат? На улице гроза! Как в подтверждение мыслей тяжелые капли дождя застучали по сливным откосам, и тут же полило, как из ведра.

Никогда раньше не видела такой грозы. Я привыкла, что после молнии проходит несколько секунд, и гром слышится вдалеке, как отголосок стихии, бушующей где-то, а не рядом с тобой. А тут я находилась в самом эпицентре. Вот он, значит, где? Здесь, в горах. А нас обычно захватывает краешком, мимоходом?

От мыслей о стихии отвлекли воспоминания о прошедшей ночи. Сколько же сейчас времени? Я бросила взгляд на часы. Маленькая стрелка приближалась к четырем. Получается, что проспала я почти весь день? Кошмар! Как же мой график, желание трудиться по восемь часов в день?..

Я резко села на диване и чуть не закричала от боли. Болело все тело. С ужасом уставилась на разодранные, все в крови джинсы. Нет, я, конечно, догадывалась, что спасти их не удастся, но что я покалечусь до такой степени, не ожидала.

Я заплакала от жалости к себе, обиды и боли. Почему-то стало так противно, что расхотелось жить, как там во сне. Пусть дом сгорит от прямого попадания молнии! Пусть в нем не будет громоотвода! Эти мысли только подогревали мое горе, мешая думать спокойно.

Ливень шел стеной. Молнии все продолжали сверкать, но уже немного реже. Успокоившись, я рискнула встать и пройтись по комнате. Нужно проверить окна, все ли закрыто, и нигде ли не протекает? Природная щепетильность даже сейчас давала о себе знать. Я обошла дом, щупая подоконники. Слава Богу, герметичность пластиковых окон не оказалась пустым звуком, отлично справляясь с нешуточным водным натиском.

Только я собралась в ванную, чтобы смыть грязь и «зализать» раны, как услышала громкий стук в дверь. Вот уж чего не ожидала, так это визитера в такую погоду.

Пока я размышляла, открывать ли дверь или продолжить путь в ванную, стук повторился более настойчиво, и я услышала знакомый голос:

— Софья, это Герман, открой!

С запоздало мелькнувшей мыслью, что выгляжу мягко говоря не очень, я распахнула дверь.

— При… — Он так и застыл на крыльце с открытым ртом и вытаращенными от удивления глазами. — Что случилось? — Герман, наконец, справился с удивлением и переступил порог, закрывая за собой дверь, не переставая внимательно меня разглядывать.

— Ничего особенного.

Я смотрела на высокого мужчину в длинной непромокаемой накидке и резиновых сапогах и чувствовала жуткую усталость и нежелание что-либо объяснять. Больше всего мне сейчас хотелось в ванную под горячий душ, а не придумывать правдоподобную историю, почему так выгляжу.

— Ты проходи, а я сейчас… быстро. — С этими словами я развернулась, предоставляя его самому себе, и направилась в ванную. Пусть думает, что хочет! В сущности, он совершенно посторонний человек, перед которым я не обязана оправдываться.

В ванной я сняла кардиган и осмотрела его на пригодность к дальнейшей носке. Колючек было столько, что начни я их сейчас доставать, провожусь до ночи. Кроме этого, спектр пятен менялся от светло-зеленого до темно-бурого и, скорее всего, половина из них не отстирается. Кардиган полетел на пол, приговоренный к выбрасыванию. Туда же отправились джинсы, грязные и порванные в нескольких местах.