В ад с чистой совестью

В ярком свете, вспыхнувшем сразу, как я нажала выключатель, погреб показался даже уютным. В нем не было традиционных банок с огурцами и помидорами, не хранились крупы и картошка… и пахло не сыростью, а цементом и деревом.

Слева, вдоль стены, тянулся практически пустой грубо-сколоченный стеллаж. Фонарь я нашла почти сразу, заглянув в единственный ящик. Он лежал сверху на гвоздях, отвертках, плоскогубцах… Хороший такой фонарь, большой, с пластиковой ручкой.

— Ну чего ты там возишься? — крикнул Владимир сверху. — Бери фонарь и потопали.

А я бы с удовольствием осталась тут и никуда не ходила. А что, тут сухо и тепло. Легла бы вон на нижнюю полку стеллажа и уснула. Только, ведь, не даст все равно, заставит идти… Господи, как же не хочется и страшно выходить из дома ночью!

— Переоденься во что-нибудь потеплее и попроще, — скомандовал призрак, стоило мне только выйти из погреба. — Больно нарядная, мало ли что.

Спрашивать, что он имел в виду, не хотелось, своих негативных мыслей хватало. Я быстро переоделась в джинсы и теплый свитер, надела сверху неизменный кардиган, и мы вышли в непроглядную и холодную ночь.

Хоть я и не видела практически деревьев, они возникали передо мной в последний момент, за каждым из них мерещился какой-нибудь злодей, только и поджидающий несчастную жертву в виде меня. Несколько раз спотыкалась и падала, прижимая к себе фонарь, как самую драгоценную вещь в сложившейся ситуации. Чувствовала, как болят разодранные коленки, и догадывалась, что брюки после похода можно будет выбрасывать.

Всю дорогу до поля Владимир молчал, я даже начинала сомневаться, что он где-то рядом. Наверное, маскировался, чтобы не выдала себя болтовней, а может, просто не хотел разговаривать. Вот я точно не хотела. Движимая паническим страхом и желанием поскорее вернуться в теплый и уютный дом, я практически бежала. От быстрой ходьбы так запыхалась, что какое-то время, на поле, не могла прийти в себя и отдышаться.

Кругом было темно и неестественно тихо. Ни людей, ни машин, даже птицы, и те отсиживались в гнездах, спасаясь от ночного холода. Одиночество и страх накатили внезапно. Я поняла, что значит, когда волосы на голове шевелятся от ужаса. Ноги отказывались держать, и я присела на корточки, спрятав лицо в коленях. Даже дышать и то было страшно. Мысль, что где-то рядом Владимир, не успокаивала, а подпитывала страх, стоило только осознать всю ее глубину — я на пустыре, среди ночи, в компании самого настоящего призрака!

— Ты чего скрутилась, как вареная креветка? — гневно прошипел Владимир у самого моего уха. — У нас не так много времени на поиски.

Я не могла пошевелиться и заставить себя открыть глаза. Страх не отступал, а становился только гуще, превращаясь во что-то материальное, сконцентрированное в образе Владимира.

— Эй, как тебя там?.. Вставай и пошли искать вход, — через какое-то время, что я продолжала сидеть, не двигаясь, менее грубо произнес Владимир. Мне даже показалось, он понимает, что со мной происходит. — У нас, на самом деле, не так много времени. Тут люди просыпаются рано…

Бездействие не имело смысла. Если я сегодня не найду вход в подвал разрушенной церкви, то он заставит меня заниматься этим завтра и так до бесконечности. А я даже о втором таком походе не могу представить, сегодня бы благополучно вернуться домой.

Заставив себя подняться на дрожащие и затекшие от неподвижности ноги, я прохрипела местами срывающимся голосом:

— Куда идти?

— Думаю, вход где-то там, — Владимир указал на кромку поля, заросшую кустарником, — если я правильно вспомнил ее расположение…

— В кустах?

Мы уже подходили к живой изгороди, я вертела в руках фонарь, пытаясь отыскать кнопку, чтобы включить его и посветить.

— Да, тут. — Владимир остановился, и я вместе с ним. — Что ты мнешься, как старуха? — в раздражении воскликнул он, заметив, как я пытаюсь вглядеться в фонарь или нащупать кнопку пальцами.

— Не знаю, как он включается, — я потрясла фонарем, готовая зареветь от собственной невезучести.

— Не надо пока включать его. Нас заметят. Включишь, когда попадем в подвал.

Он пошел прямо на кусты, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Что-то цеплялось за одежду и царапало кожу. Я потрогала пальцами и поняла, что это? Колючки налипли на кардиган, по одной на каждый квадратный сантиметр. Я с тоской подумала про волосы, собранные в хвост. Наверняка и там нашли приют эти игольчатые монстры.

Если на поле земля была твердая и утоптанная множеством ног маленьких футболистов, то тут время от времени кроссовки проваливались во что-то мягкое и рыхлое. От невозможности разглядеть казалось, что там кишат змеи, и сейчас одна из них меня укусит, и я умру от быстродействующего яда.

Страх достиг апогея, доводя фантазии до галлюцинаций, что уже казалось будто я вижу придуманных змей, когда под ногами что-то громко хрустнуло, и я по пояс провалилась под землю, сильно оцарапав щиколотки. От резкой боли я даже не испугалась.