В Большом театре и Метрополитен-опера. Годы жизни в Москве и Нью-Йорке.

Только когда на репетиции «Бала маскарада» я услышал Карло Бергонци, я понял что такое настоящее итальянское «бельканто». Конечно, никакого «секрета» в нём нет – просто подходящие для этого направления вокального искусства певцы готовятся соответствующими педагогами-репетиторами в течение многих лет. И не обязательно, чтобы певец или певица, были бы непременно итальянцами. Рождённые для этого голоса – лишь почва, из которой вырастает певец-артист. Система упражнений развития голоса, специальный репертуар, постоянная коррекция со стороны педагога-репетитора – всё это создаёт в конечном итоге исполнителя оперной классики, поющего в этом традиционном итальянском стиле. Карло Бергонци – вероятно один из самых изумительных представителей этой школы и один из самых прекрасных наследников великого певца Беньямино Джильи. Я помню, что на репетиции в оркестр заглянул Миша Райцин, пришедший в театр для того, чтобы услышать Бергонци. А в антракте я увидел и подошедшего к Левайну Пласидо Доминго. Он также не пропустил репетиции своего замечательного коллеги. В одной из теноровых арий, если не ошибаюсь во 2-м Акте, Бергонци спел начальные такты с такой невероятной гибкостью фразы, свободой и теплотой, что сам голос, казалось, нёс в себе солнце Италии, под которым рождались такие чудеса!

Позднее я вспоминал, как пел в 1974-м году Зураб Соткилава на одном из концертов после возвращения в СССР из Италии. Его голос звучал тогда так, что напоминал действительно великих итальянских певцов прошлого. Если в 1974 году были бы для певцов в СССР такие же возможности, которыми они пользуются сейчас, я уверен, что Соткилава занял бы место одного из величайших теноров своего времени. А при тех обстоятельствах его пригласили в Большой театр, где он должен был исполнять текущий репертуар. «Иоланта» Чайковского не была противопоказана его голосу, но русские оперы – безусловно, противопоказаны. Тоже самое происходит, когда итальянские певцы, или певицы этой школы начинают выступать в русских операх. Увы, результаты становятся более чем скромными.

Вероятно потому-то Метрополитен-опера всегда приглашала на свою сцену лучших певцов мира – но каждого, так сказать в своём специфическом амплуа – итальянцы выступали в итальянских и французских операх, русские певцы – в русских, французы – в современной музыке Пуленка, Дебюсси, Равеля, а также нередко и в операх Доницетти. Во второй половине XX века начали выходить на мировую арену испанские певцы – из Испании, Мексики, и других южно-американских стран (такие имена, как Лима, Варгас, Флорес – все протеже Доминго – стали широко известными. В конце 80-х начале 90-х выдвинулись итальянец Марчелло Джордани, американцы Ричард Лич, Стенфорд Олсен, Джерри Хедли, Фрэнк Лопардо, русский тенор Владимир Попов – все они принадлежали к итальянской школе и снискали в свои лучшие годы всемирную известность). По природе своих голосов, вне зависимости от места рождения, они были ближе к итальянской манере пения и как правило снискали себе славу именно в этом качестве.

Конечно, есть небольшое количество «всеядных» певцов мирового класса, но именно их уникальность, пожалуй, лучше всего говорит о том, что это исключение подтверждает правило. О выступлениях российских певцов на сцене МЕТ будет рассказано позднее. А сейчас – продолжение первого сезона в оркестре Метрополитен-опера.

* * *