В Большом театре и Метрополитен-опера. Годы жизни в Москве и Нью-Йорке.

Наслушавшись страшных рассказов о цунами, проглатывающих в море большие корабли, мы ожидали смены погоды с действительным страхом – во время ураганов и морских бурь всякая современная техника совершенно беспомощна. Нам всё же повезло – каким-то образом мы прошли между очагами тайфуна и только в Сангарском проливе изрядно покачало часа три подряд. К полуночи всё стихло, и мы спокойно отправились спать. Утром была прекрасная погода, но где-то посередине Японского моря, примерно в полдень наш корабль стали облетать два американских самолёта. Это были турбовинтовые машины, невооружённые, вероятно только для патрульно-наблюдательных целей. Они летали на очень малой высоте, так что мы видели лица пилотов. Иногда они «пугали» и выключали один мотор, потом снова кружили или летели совсем медленно вдоль нашего пути. И даже приветствовали нас, помахав на прощание рукой. Улетели они так же внезапно, как и появились. Это тоже было некоторым развлечением. Часов в 5–6 мы достигли Находки, и все мужчины после проверки паспортов устремились вниз, чтобы создать живой заслон для охраны драгоценных грузов – больших ящиков и тюков с «кримпленом» – модным тогда материалом и прочими полезными для продажи вещами. Не знаю, от кого было охранять багаж – вокруг не было видно людей, кроме редких таможенников. Выгоревшие небольшие здания без окон, начинавшийся мелкий дождь – всё было огромным контрастом с только вчера покинутой Иокогамой. Мы быстро сели в автобусы, доставившие нас через несколько минут к поезду на Хабаровск. На обратном пути вагон – ресторан уже не жаловал такими яствами, которыми он был славен по дороге «туда». Наутро мы выгрузились в Хабаровске, и приехали где-то в середине дня в аэропорт, откуда четырёхмоторный ТУ-114, по прозванию «Змей-Горыныч» через восемь-девять часов доставил нас в Домодедово. Прекрасный но тяжёлый тур был окончен. А вскоре после этого тура Михаил Исаакович Лахман[8] был снят со своей должности заведующего билетными кассами и администратора и переведён на пенсию. Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным…

17. Памятные поездки в Киев

Долгие годы всегда получалось так, что Киев доводилось проезжать только либо по дороге в Крым, или позднее – в Венгрию, где я дважды побывал ещё до своей работы в Большом театре. И только в 1972 году, когда я поддался мягким уговорам Ю.М. Реентовича и начал играть в его «Ансамбле скрипачей Большого театра», только в том году я впервые посетил Киев. Первый визит в этот город произвёл на меня огромное впечатление. Крещатик, заново отстроенный после войны блистал чистотой и новыми зданиями. О том, что там произошло во время войны, мы знали довольно мало, лучше сказать – ничего. Главное – Бабий Яр – в официальной печати скрывался всеми возможными способами. Относительно взрывов на Крещатике после отступления Красной армии в 1941 году мы вообще не знали ничего. То есть знали – это сделали немцы! Ну, а кто же ещё был способен разрушить чудесный проспект? Лавру? Только они – немецкие фашисты.

Это, конечно, не относилось к теме наших двухдневных гастролей «Ансамбля скрипачей» в Киеве, но какие-то зёрна новой информации, конечно, стали доходить более отчётливо во время этого первого моего посещения Киева.

Итак, едва приехав и выгрузившись на вокзале, мы все пошли за встречавшим администратором в автобус, доставивший нас в одну из гостиниц украинского ЦК. По-видимому, это была гостиница для приезжающих гостей класса «Б», то есть второстепенных иностранных делегаций или каких-нибудь местных, советских «передовиков». Как бы то ни было, но гостиница была хорошей, чистой, с отличным буфетом, что в условиях гастролей всегда имеет первостепенное значение при отсутствии свободного времени.

Ещё в вагоне, взглянув в окно, я увидел нашего коллегу Бориса Давидовича с чемоданом и скрипкой, спешащего рано утром купить газету «Правда», чтобы узнать, что партия думает сегодня о событиях дня, да и вообще узнать о сегодняшней «линии» – где, примерно, и в каких пределах она колеблется. Сильный был партиец Борис Давидович. В общем, когда мы сели в автобус, то совершенно забыли о нём. По прибытии в гостиницу Реентович пересчитал «головы» и нашёл недостачу одной. Как опытный администратор, он быстро распорядился и отдал указание самому молодому коллеге Виктору К. занести свои вещи и скрипку в комнату, которую мы с ним делили, после чего немедленно взять такси, за его, Реентовича счёт и ехать на вокзал – разыскать и привезти в гостиницу потерявшегося Бориса Давидовича. Ситуация усугублялась причитаниями нашей скрипачки Гали Г. об абсолютной неспособности Бориса Давидовича ориентироваться где бы то ни было и потому он может потеряться так, что его потом не найдешь до самого концерта.