В чем фишка? Почему одни люди умеют зарабатывать деньги, а другие нет

В принципе небольшая задолженность – это нормально. Ничего страшного. Относительно небольшая задолженность – это тоже нормально. Не критично. Но в какой-то момент вы попадаете в странный, нереальный мир. Вас что-то поддерживает, но вы знаете, что эта штука может обрушиться под вашим весом. Такое ощущение, что вы висите на веревке над пропастью и становитесь все тяжелее. Вы знаете, что другие держат вас, но ваша безопасность важна для них только до тех пор, пока она не угрожает их безопасности – пока не появляется вероятность того, что вы утянете их в пропасть за собой.

Какое-то время вы считаете, что люди, держащие веревку, будут продолжать держать ее, но потом начинаете в этом сомневаться.

Вы начинаете думать о пропасти.

Даже сейчас я все еще пытаюсь понять, почему влез в долги, имея достаточное количество денег. Пока удалось придумать только одну причину: увидеть грань между достаточным и неограниченным количеством денег крайне сложно. Часть вашего разума работает по принципу, что у вас их неограниченное количество. Вы знаете, что это неправда. Но вам кажется, что это правда.

Я получал хорошие деньги за то, что почти ничего не делал. Такая у меня была работа. Я почти ничего не делал, а только тратил деньги. Когда деньги заканчивались, я их одалживал. Потом снова тратил их и снова одалживал. У меня была дорогая квартира, я носил дорогую одежду, моя девушка привыкла к тому, что ее парень может купить ей дорогие вещи. Если денег не было – не вопрос: я одалживал еще. Потом я перестал платить налоги, и их сумма росла в геометрической прогрессии. Когда у вас высокие доходы, то независимо от вашей текущей финансовой ситуации (даже если вы гол как сокол) у вас все равно будут высокие налоги. Вот такие пироги.

Именно тогда я совершил ошибку.

Мне предложили работу, и меня заинтриговали ее условия: меньше зарабатывать, но больше делать. Мне понравилась идея больше делать. Я надеялся, что это вынудит меня переосмыслить свою политику заимствования счастья у алкоголя и психотропов. Возможно, занятость делом – это и есть своего рода счастье.

Это будет новая страница моей жизни.

Конечно, задолженность станет намного большей проблемой. Веревка натянется до предела. Ипотека, банковские кредиты, банковские сборы, комиссии за овердрафт, сборы за неисполнение обязательств, налоги, кредитные карты, счета, штрафы за неоплаченные счета, штрафы за неоплаченные штрафы, судебные иски, судебные издержки, конверты со зловещими документами. Мужчины и женщины, стучащие в дверь и задающие вопросы о «пропавших деньгах».

Зато в будущем я разбогатею!

– Так что, вы согласны?

– Звучит заманчиво.

– Значит, «да»?

Веревка, которая держала меня, обрывается.

– Да, – отвечаю я.

И вот я гуляю под высокими пальмами, делая намного больше, чем почти ничего. Я гуляю и думаю о пропасти, в которую падаю, и о Заке Майо, и о Джулиане Кей, и об Эдварде Льюисе – обо всех этих тщеславных, холеных красавцах, которых так любит играть Ричард Гир за относительно небольшие деньги – каких-нибудь пару миллионов за фильм. Я думаю о пропасти, и о Майо, и о Кей, и о Льюисе, и о самом Гире.

Интервью с ним не задастся. 

* * *

А сейчас представьте на одной из улиц Беверли-Хиллз не меня, а Белфорта. Он красуется в серебристом спортивном автомобиле, а в салоне автомобиля и вокруг него – целое облако банкнот.

Я сижу за кухонным столом, глядя на фотографию холеного красавца в темном костюме в серебристом спортивном авто на Беверли-Хиллз.

Эдвард Льюис, не иначе.

Льюис – корпоративный рейдер, или делец, завладевающий компаниями против их воли. В общем, ас недружественного поглощения. Сначала он покупает компании, находящиеся в затруднительном положении, а затем распродает их здания и землю. Сотрудники, естественно, теряют работу.

Иными словами, Льюис обогащается за счет разрушения американской экономики.

По сути, он проделывает трюк. Фокус. Он освоил последовательность финансовых действий, известную как финансируемый выкуп. Льюис заимствует огромные денежные суммы, в основном у богатых людей, используя мусорные облигации и микрозаймы. Затем он покупает контрольный пакет акций интересующей его компании, разбивает его на части, распродает, отдает долги и убирается восвояси, делая себя богаче, а мир – беднее.

Эдвард Льюис – отрицательный персонаж: он вселяет в наши умы страх, что система обмена и специализации, спроса и потребления, ценовой политики, финансовых инструментов, акций и ценных бумаг окончательно разрушена.

Красные линии стерты.

Льюис действует вразрез с экономическими законами и законами природы. Он не создает продукты, чтобы обменивать их на деньги, а потом покупать другие продукты (товар – деньги – товар), а идет напрямую, от денег к деньгам (деньги – товар – деньги), используя в качестве плацдарма реальный мир людей и товаров. Он зарабатывает деньги разрушением, а не созиданием.