В чем фишка? Почему одни люди умеют зарабатывать деньги, а другие нет

Перенесемся на 300 лет назад, к моменту зарождения современных финансов. Первая страховая компания, Lloyds of London, открыла свой офис в 1691 году. Первый центральный банк, Банк Англии, был создан в 1694 году. Первые государственные облигации были выпущены в 1694 году. Лондонская фондовая биржа начала свое существование в 1698 году.

События развивались стремительно. Люди быстро обогащались. Появлялись «пузыри». Крах следовал за крахом.

Представьте себе мировую экономику в виде собаки. Собака олицетворяет людей, торгующих вещами, а ее хвост – торговцев деньгами, или современные финансы.

Собака неподвижна. Хвост подвижен.

Тем не менее хвост пропорционален сложению собаки.

А теперь взгляните на современную экономику. Собака стала намного больше, но и хвост значительно вырос, преодолев нормальные пропорции.

Хвост подвижен.

Он управляет нашим мышлением. Он колонизировал наши умы.

Вот что не дает мне покоя.

Давайте нажмем кнопку «Пуск».

Я смотрю на Мэтта. Я поднимаю указательный палец. Я не провожу аналогию с собакой, но вкратце излагаю то, что не дает мне покоя.

– Рад, что вы затронули эту тему, – кивает Мэтт.

Он говорит, что согласен со мной и что у него тоже был «момент подобного озарения по дороге в Дамаск».

Озарение снизошло на Мэтта после его ухода из Northern Rock, когда он слушал выступление лауреата Нобелевской премии Вернона Смита.

Смит, экономист и ученый, занимавший почетные должности в Стэнфордском университете и Калифорнийском технологическом институте, получил Нобелевскую премию за лабораторные эксперименты по исследованию рынка. В ходе этих экспериментов он выяснил, что рынки, где торгуют деньгами или активами, являются неустойчивыми, а рынки продуктов и услуг – «гамбургеров или стрижек» – устойчивыми.

– Процесс поставки кофе с бразильской плантации до этой чашки работает невероятно хорошо, – говорит Мэтт. – В целом лучшая стратегия на таком рынке – не вмешиваться в его законы и позволить ситуации развиваться естественным образом. Это невероятно эффективная стратегия для внедрения инноваций и снижения себестоимости продукции.

Он говорит также о рынках товаров и услуг – о «собаке», а не о «хвосте»:

– Со временем товары и услуги значительно дешевеют.

Это один из основных тезисов «Рационального оптимиста»: за последние несколько столетий почти все значительно подешевело в смысле реальных затрат времени и труда. Иными словами, чтобы что-то купить, нам нужно все меньше и меньше работать.

– Процветание, – пишет Мэтт, – это просто сэкономленное время.

А мне он говорит:

– Возьмите мой пример с электрическим освещением.

В «Рациональном оптимисте» Мэтт приводит массу примеров того, как со временем жизнь меняется к лучшему. Жители Ботсваны сегодня богаче, чем жители Скандинавского полуострова в середине прошлого столетия. Китайцы «в десять раз богаче», чем они были в 1955 году, а их средняя продолжительность жизни увеличилась на двадцать восемь лет. Всего полвека назад унитазы, телефоны, стиральные машины, холодильники и телевизоры были только у состоятельных людей в богатых странах. Сегодня эти вещи есть почти у всех, даже у самых бедных слоев населения и безработных.

А все благодаря «собаке», которая способствует развитию инноваций, повышает эффективность и экономит время – время на конструктивный анализ ситуации и изобретение инструментов.

Лучший пример «собаки» – это электрическое освещение.

В «Рациональном оптимисте» Мэтт задается вопросом: сколько надо работать, чтобы купить час искусственного освещения? Во времена расцвета Вавилона, в эпоху масляных ламп, для этого требовалось 50 часов – искусственное освещение было только для богатых; в 1800 году, в эпоху сальных свечей, – 6 часов; в 1880 году, после изобретения керосиновой лампы, – 15 минут; в 1950 году – 8 секунд; в наши дни – 0,5 секунды.

Вот что такое «собака». С ней у меня проблем нет. У меня проблема с «хвостом» этой «собаки»: он сейчас манипулирует ею. Я не экономист, но уверен, что именно поэтому происходят – и будут происходить – экономические кризисы, обвалы рынков и крахи банков и компаний.

И они становятся все более масштабными.

Мэтт заводит разговор об этом.

– История рынков финансов и активов представляет собой этакое хали-гали. Постоянно… начиная с 1720 года… возникают «пузыри»…

Он на мгновение умолкает, мысленно возвращаясь к зарождению современных финансов и его первому крупному последствию – «пузырю» британской компании South Sea.

Люди скупали акции South Sea, что вело к росту цен, а это повышало спрос на акции, что вело к еще большему росту цен и еще больше повышало спрос на акции. Потом люди стали продавать свои акции, что привело к снижению цен, и это заставляло людей с еще большей прытью избавляться от своих акций, что привело к еще большему снижению цен.

Одержимые покорением вершины, люди взбирались на денежную гору, а потом посмотрели вниз и увидели бездну.

«Пузырь» лопнул, а за ним последовал финансовый кризис.