В чем суть вопроса

Согласно разработанному в Берлине плану, Российская империя после своего поражения должна была отдать Германии прибалтийские провинции, отвоеванные Петром I у Швеции и открывшие ей доступ с севера в страны Европы, а на юге она лишалась своих черноморских владений до Крыма включительно. Эти земли по плану немецкой власти предназначались для германской колонизации. После окончательного установления их владычества в союзе с Австро-Венгрией на Босфоре и на Балканах, Россия со всех сторон отрезалась от моря.

Германия начала войну на год раньше, чем планировала, не дожидаясь окончания перевооружения своей армии. К началу 1914 года в Берлине пришли к выводу, что обогнать Великобританию на море им не удастся. Напуганные немецкой судостроительной программой, англичане стали спускать на воду больше дредноутов, чем это могли позволить себе немцы. У них для этого не хватало производственных мощностей в судостроении. В то же время в начале 1914 года в России была принята программа перевооружения армии, намеченная к завершению в 1917 году. Пока Германия обладала значительным материально-технический перевесом над соседями, особенно над Россией, в Берлине решили воспользоваться убийством австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево как предлогом для развязывания мировой войны. Почему им следовало воспользоваться сараевским инцидентом для выступления, объяснил в своем письме к немецкому послу в Лондоне статс-секретарь по иностранным делам Германии фон Ягов. Этот письмо было написано в июле 1914 года, то есть перед самой войной. «Россия, – писал статс-секретарь, – в настоящий момент к войне не готова, а Франция и Англия также не захотят сейчас войны». Но неравенство в соотношении сил, писал он, временное, и оно неизбежно изменится. Отсюда фон Ягов делал вывод: следует нанести нокаутирующий удар плохо или мало подготовленному противнику. («История дипломатии», т. 2, М., 1963. C. 776–777).

Во Франции и Великобритании от русской армии в войне ждали многого. Там находились под большим впечатлением от растущей силы России, от ее огромных ресурсов, потенциальной мощи и богатства. Министр иностранных дел Великобритании сэр Эдуард Грей сказал при личной встрече президенту Франции Пуанкаре: «Русские ресурсы настолько велики, что в конечном итоге Германия будет истощена даже без нашей помощи России». С началом боевых действий к русской армии были прикомандированы миссии союзников. Британскую возглавил военный атташе в России полковник сэр Нокс, после войны опубликовавший свои мемуары. Его книга полна восхищения русской армией и особенно ее солдатами. «Отдельно взятый русский солдат, – писал он, – лучший солдат в мире. Он терпит холод и голод, а также переносит все тяготы без единого слова жалобы». Нокса восхищала храбрость русских солдат. Он писал: «Солдаты в целом отличаются великолепными физическими данными. Они способны совершать переходы и сражаться при столь скудном и грубом рационе, который вряд ли вытерпел любой другой европейский солдат». Нокса поражал природный оптимизм русских, который спасал их в самых немыслимых положениях в невероятной по своей жестокости войне. Но британский военный атташе не был близоруким наблюдателем. Он видел обе стороны медали – как героизм русской армии, так и поразительные черты ее ущербности. Нокс описывал «бессмысленные круговые вращения через песчаные поля и грязь», запоздалые приказы, непростительную слабость в деле организации тылового снабжения, отсутствие телефонной связи, упорное нежелание допрашивать пленных офицеров, слабость коммуникаций и бесконечно слабую организацию войск, особенно в сравнении с «безупречной машиной, управляемой прусскими офицерами».

Его коллега французский атташе отметил те же самые явления. Он писал о «плохой разведке, пренебрежении маскировкой, разглашении военных тайн, отсутствии быстроты, неповоротливости, безынициативности и недостатке способных генералов». Все эти негативные стороны проявились в первых же боях. Они отражали главные беды России – бедность основной массы населения и их неграмотность. Малообразованные солдаты при всей своей природной стойкости плохо ориентировались на местности, трудно овладевали техникой, терялись в сложной обстановке.

В техническом отношении из всех участвовавших в войне сторон Россия была подготовлена хуже всех. И что самое поразительное, на опыте Русско-японской войны русское и немецкое командование сделали прямо противоположные выводы о роли артиллерии в современных условиях. В России, которая вела боевые действия, сделали ошибочный вывод, что роль артиллерии в войне снизилась, тогда как в Германии, чьи офицеры были только наблюдателями, пришли к правильному заключению, что ее роль возросла. Но все встает на свои места, если принять во внимание, что русской артиллерией заведовал великий князь Сергей Михайлович, один из членов царской семьи не отличавшийся компетентностью.