В чём дело, Полли?

— А вы не могли бы поискать для меня кое-какую информацию? Здесь происходят очень странные вещи. Если уж я согласилась на одну услугу для вас, помогите мне тоже.

В трубке послышалась какая-то возня и детский голос, звавший маму. «Сейчас, солнышко, я уже иду» — ласково отозвалась Эмма.

— Какую информацию? Полли, тебе есть что мне сказать?

— Нет, по вашей просьбе ничего…

— И не нужно. Знаешь, всё уже изменилось, продолжай работать, до свидания.

— Постойте! Я лишь прошу посмотреть по вашим базам, поспрашивать у коллег, почитать в интернете, не было ли здесь каких-то нераскрытых убийств или пропажи людей? Потому что мне кажется…

— Господи, да что ты говоришь? Я же всё тщательно изучила. Ничего тёмного там нет. Не звони сюда больше, хорошо? Прощай. — Девушка спешно положила трубку и мне в ухо снова закаркали хриплые гудки.

Я еле сдержалась, чтобы не швырнуть телефон на пол. Что за дрянь? Лицемерка несчастная!

От досады я упала в кресло, а трубка так и осталась болтаться на проводе, каркая и шлёпаясь об стол. Я впилась пальцами в кожаную обивку, не зная, как ещё сдержать крик бешенства. Если бы кресло было живым — из него бы уже хлынула кровь.

«Приткнись ты уже куда-нибудь! Забейся в угол, и чтобы не шевелилась! А то я тебе устрою, дрянь эдакая! Ты что удумала? Жаловаться? А если я сейчас возьму этот телефон и расшибу его об твою безмозглую голову? Я сильно разозлилась, Поля!»

Я вздрогнула от звука распахнувшейся двери. Внезапно разгоревшийся свет больно ударил по глазам. Неожиданно для себя я задремала в кресле и от резкого пробуждения не сразу поняла, где я.

— В чём дело, Полли? Объяснишься?

Голос миссис Беккер вернул меня в реальность. Она стояла в дверном проёме и с укором смотрела на лужицы, что накапали за это время с моих волос и халата, на болтающуюся трубку и испорченное кресло.

Сейчас что-то будет. Сейчас она мне задаст…

— Я вижу, сказать тебе нечего?

Я повинно кивнула. Женщина нервозно подёргала себя за ухо и погасила свет. Я положила трубку на своё законное место и стала ждать пока она уйдёт, чтобы тоже выйти из кабинета. Видимо, позорное отчитывание будет происходить утром, на глазах у всех.

— Мне долго тебя ждать? — вдруг спросила она, когда я уже решила, что нахожусь в комнате одна.

Я нехотя выползла в коридор. Завтра придётся полдня оттирать с пола грязь, наследила я здорово.

— Я звонила по своим делам. А ещё я запачкала ботинки в саду и не сняла их в доме. Я завтра всё уберу. Только не смотрите на меня так, миссис Беккер, я хочу спать. Убьёте меня завтра, ладно?

— Я хочу поговорить с тобой. Давай спустимся вниз?

— Хорошо, если пообещаете не рассказывать Мишелю, что я была в его кабинете.

Прежде, чем я договорила это, женщина уже кивнула:

— Обещаю. Только переоденься в сухое. А я пока заварю чай.

Вскоре я спустилась на кухню в пижаме с красным быком из «Чикаго Буллз» на всю грудь. И с полотенцем на голове, хоть волосы давно и подсохли.

Миссис Беккер, как и обещала, заварила чай и ждала меня за кухонным столом, до тошноты аккуратно размешивая сахар ложкой.

— Я заинтригована, миссис Беккер, я не знала, что вы такая бунтарка.

— Прекрати паясничать. Ты не ребёнок и не выглядишь забавной, — устало сказала она.

Я села напротив и обняла ладонями горячую чашку. В чае плавал чабрец, мята и что-то ещё, что идентифицировать мне не удалось. Миссис Беккер сунула в рот какую-то пилюлю, запила её чаем и сильно наморщилась. Надеюсь, горькой была таблетка, а не чай.

— Успокоительное, — пояснила женщина, будто бы боясь моего осуждения.

— Я так и подумала. Так зачем мы здесь собрались?

— Я не отвлеку тебя надолго, Полли. Просто хочу, чтобы ты мне немного рассказала о себе.

Я чихнула и полотенце свалилось с головы.

— Чего это вы вдруг такой любезной заделались? — взгромоздив его на место, спросила я.

— Я знаю, какое впечатление могу производить. Но я не старая ведьма, какой кажусь. Просто я всё пытаюсь понять, почему из всех предложенных мною кандидатур, Мишель выбрал именно тебя. А взамен я расскажу тебе один секрет. Твоё любопытство в обмен на моё. Так тебя устраивает?

— Ладно. Моя скучная биография в обмен на секрет. Ладно. Что именно вы хотите знать?

— Всё, что ты сама хочешь, чтобы я знала.

— Ну… Полли Марш-Грачёва — вторая фамилия мамина девичья, она была русской, рост пять с половиной футов, двадцать пять лет отроду. Ну вот, пожалуй, и всё.

— Ты родом из России? Интересно.

— Мой папа много путешествовал в студенческие годы, так и познакомился с мамой. После свадьбы они долго метались между Ливерпулем и Москвой. А я родилась уже в Штатах. После школы несколько лет изучала журналистику. Больше ничего интересного. Где я могу расписаться?

Я старалась сохранять равнодушие, но, боюсь, ёрзанье на стуле выдавало, что разговаривать о себе мне некомфортно.

— Почему же ты не работаешь по профессии?