В чём дело, Полли?

— Это Надя научила меня видеть в зеркалах то, чего нет. Моя мама была беременна близнецами. Она умерла не во вовремя родов, они с папой попали в аварию по дороге в больницу. Папа легко отделался, а у мамы случилось кровоизлияние в мозг. Когда их доставили в больницу, она уже впала в кому. Её экстренно прооперировали, меня спасли, а вот сестру нет… Папа себя винил, от этого и пить начал. Бабушка всегда его ненавидела, ведь он увёз их в чужую страну. Почему он не оставил в Москве эту старую каргу? Она считала нечестным, что он остался жив, а мама нет. Что я выжила, а сестра — нет. Спустя семь лет после той аварии, судьба всё же настигла папу, и он тоже погиб. Став моим опекуном, Надя продолжила вымещать свою злость уже на мне. Она заставляла часами стоять у зеркала и смотреть на убийцу своей семьи. Говорила, что я тоже виновата. Виновата, что выжила. Самое страшное, что со временем я и правда начинала видеть то, чего там не должно было отражаться… И до сих пор иногда вижу. Будто бы я не я, а мой погибший близнец. Хищно смотрит на меня застывшими глазами и корит за то, что я живу, а она лежит в сырой земле, где её жрут черви. Так Надя всегда и говорила…

— Как подло. Ты никому не рассказывала, как она издевалась над тобой?

— Нет. В обществе она была на хорошем счету. Всех умиляла и трогала история её жизни. А меня считали, как бы это сказать… в общем, странной, замкнутой. Я такой и была, наверное. А однажды случилось то, что особенно повлияло на меня. Мне было двенадцать, я подружилась с новенькой девочкой в классе и как-то раз осталась у неё с ночёвкой, не спросив Надю. Родители одноклассницы всё равно позвонили мне домой, чтобы предупредить бабушку. «Чтобы не волновалась», — сказали они. На самом деле Надя волновалась лишь, как бы я кому не взболтнула лишнего. Когда я вернулась, она схватила меня за волосы и стала таскать по всему дому, выдирая клок за клоком. А потом заперла меня в комнате и сутки не давала даже воды. К чёрту, сказала я тогда себе. В первую же ночь, когда она открыла дверь, я спустилась в гостиную, чтобы позвонить в полицию. Надя не спала, ведьма. Она налетела на меня и стала орать. Я больше не могла оставаться там. Выскочила из дома и побежала прочь. Босиком, в ночной рубашке. В конце улицы располагался небольшой парк, на ночь ворота в него обычно запирали, но я каким-то образом всё равно смогла попасть туда. Не помню, как я упала в пруд, в памяти остались лишь последние мгновения перед тем, как я потеряла сознание. Незабываемые ощущения: лёгкие обжигает холодная вода, ничтожные попытки сделать вдох делают только хуже, и глотка горит огнём, будто её режут скальпелем. Потом мутное осознание смерти и провал. Очнулась я уже в больнице. Врачи толпами ходили ко мне и повторяли, что это уникальнейший случай. Я выжила после десятиминутного пребывания под водой. Из пруда должны были выловить распухший, посиневший труп, а я выжила. Мне каждую ночь снилось, как я снова и снова тону. Я так сильно боялась, что это повторится, что обходила за милю любые водоёмы. А все говорили, что я рождена для чего-то особенного, раз даже смерть надо мной не властна. И я тоже начала верить в это. Но с годами всё больше убеждалась, что всё наоборот. Я должна была умереть. Но почему-то выжила. Это как сбой в матрице, понимаешь? Я выжила, но моё место в жизни уже было стёрто. Поэтому куда бы я не тыкалась, куда бы не устремлялась, я нигде не могу найти его. Потому что его просто не существует. Буквально не существует… Ты первый человек, кому я добровольно рассказываю об этом. Что же происходит, чёрт возьми? Что же происходит…

Его грудь вибрировала, он глубоко и сбивчиво дышал. Хотя на лице застыло мудрое спокойствие. Он сосредоточено смотрел куда-то в потолок, будто видел сквозь крышу звёздное небо. Молча выбрав небольшую прядь моих волос, он стал перебирать её в руке и наматывать волосы на пальцы.

— Длинные. Как у русалки, — пробормотал он.

— В детстве у меня всегда были короткие волосы. Надя говорила, что по полу ходят маленькие бесы, и чем длиннее волосы — тем им легче на тебя забраться.

Он грустно вздохнул и прижал к себе.

— Мне действительно жаль. Прошлое должно перестать следовать за тобой, как голодная дворняга. Так говорил Надд. Пока ты подкармливаешь дворнягу — она ползёт за тобой, — сказал он, безмятежно высматривая звёзды на потолке.

— Знаешь такие дикие сновидения, где всё абсурдное кажется логичным, а логичное абсурдным? — Он неуверенно кивнул. Наверное, ему никогда ничего не снится. — С того момента, как я приехала сюда, меня не отпускает ощущение, что я сплю и всё никак не могу пробудиться от сладкого, тягучего кошмара. И чем дольше я смотрю эту пьесу, тем сильнее боюсь, что финал мне не понравится.