В дебрях Даль-Гея

- Семьи у нас нет, это правда, но дети... - Каина чуть улыбнулась, - дети у нас есть, как же иначе? Только воспитывают их не родители, а государство. Никакие родители не могут дать детям такого воспитания, какое дает им государство. Ну, а если кто-нибудь уж очень любит детей, он может работать с ними учителем или воспитателем. Он может посвятить им всю свою жизнь. - И, помолчав, добавила: - По-моему, и на Земле дети нередко воспитываются отдельно от родителей. Особенно, - она осторожно прикоснулась к руке Кронина, - у вас, космонавтов.

- Да, - согласился Алексей, - но это временно. Еще несколько решительных шагов в технике, и наши космокорабли обретут абсолютную надежность. И тогда мы 6удем странствовать по Галактике не и одиночку, а семьи вместе с детьми.

- Что-то не пойму. Вы о чем?

- О разном, и о семье тоже.

- О семье?

- Да, и о семье. Двое - на всю жизнь. Что вы смеетесь. Любовь приходит и уходит, а они не вольны в этом. Двое узнают друг друга все больше и больше. Не совсем приятные слабости, не совсем мелкие недостатки, много такого, о чем не говорятся вслух. А жить все равно надо вместе. Наверное, это очень трудно, и нужно много терпеть.

- Есть разные люди, Каина.

- Да?

- Как и птицы, - улыбнулся Алексей. - Вот на Земле - есть красивые большие птицы - лебеди. Они живут парами. Одна пара на всю жизнь. И если лебедушка гибнет, то лебедь взлетает высоко в небо, а потом складывает крылья...

- Не надо, Алексей. Я знаю эту красивую сказку.

- Это не сказка.

- Разве дело в этом? Когда я первый раз увидела этих волшебных птиц и услышала об их странной верности, я заплакала. А я не люблю плакать, Алексей. - Она взглянула на него грустными глазами. И предложила: - Давайте лучше послушаем. - Каина все успевала: и говорить и следить за ареной. - Это настоящий артист.

Артист, о котором сказала Каина, оказался музыкантом, играющим на триоле - старинном далийском инструменте, чем-то напоминавшем земную флейту или рожок. Это был настоящий виртуоз. Он играл на триоде неожиданные и прекрасные мелодии, полные журчания, звона и свиста, похожие на пение птиц. Он играл высоко под куполом холла, раскачиваясь на трапеции, то в стойке на голове, балансируя раскинутыми в стороны ногами, то повисая на одной руке на двадцатиметровой высоте. Он играл вдохновенно, но у Алексея временами перехватывало дыхание: музыкант был не молод, и чувствовалось, как ему трудно и страшно. Кронин опустил глаза и молча сидел, отрешившись от окружающего. Рука Каины легла на его руку.

- Я хочу спросить, знаете ли вы, что недавно загадочно исчез ваш консул, Тур Хаасен?

Кронин помрачнел.

- Знаю.

- А ведь открыто об этом не сообщили.

Алексей согласно кивнул и пояснил:

- Тур Хаасен - один из моих друзей, поэтому консульство уведомило меня о случившемся.

Каина недоверчиво посмотрела на него.

- Он ваш друг?

- Да, и довольно близкий.

- Это очень странно, - отведя глаза в сторону, проговорила она.

- Почему?

Каина отрицательно покачала головой:

- Я не могу сказать вам этого.

- Но почему? - искренне удивился Кронин.

- Наверное, у каждой цивилизации есть свои тайны, Алексей, - мягко сказала она. - Не личные, а всеобщие. Отдельные люди не вправе ими распоряжаться. Не могу и я.

- Но у нас нет тайн! Мы ничего от вас не скрываем.

- Они есть, просто вы не подозреваете об их существовании. Разве обо всем вы говорите вслух? И разве не храните вы в глубокой тайне некоторые свои личные желания? - Молодая женщина, точно извиняясь, прикоснулась к его руке. - Чтобы полностью раскрыться друг перед другом, надо стать близкими друзьями. А разве можно сказать это о далийцах и землянах?

- Если бы вы сделали хоть несколько шагов навстречу, многое бы изменилось.

Каина вздохнула:

- Иногда один совсем маленький шаг - лишний. За ним последует падение в пропасть. Поверьте, Алексей, чрезмерная откровенность далеко не всегда способствует взаимопониманию.

- А скрытность тем более.

Она покачала головой.

- Скрытность - это как одежда. Некоторым она совсем не обязательна, а другим необходима.

И все-таки Кронин чувствовал, что Каине очень хочется рассказать ему о той, пока еше непонятной, таинственной для землян стороне далийской жизни, которая нет-нет да и проглядывала за внешним благополучием города-государства. В то же время он отчетливо видел, что Каину почему-то пугает возможность такой откровенности, и она изо всех сил старается оттянуть ее.

- Вы мне не верите? - спросила молодая женщина.

- Не верю - не то слово.

Она наклонилась к нему.