В девяти милях от жилища дьявола

Они сойдутся на пару недель-месяцев, и Герман приласкает ее с вежливым и равнодушным видом, как чужую собачонку, а Вера изобразит, что все ее устраивает, пока снова — снова! снова! — не выкинет в прибой онемевший телефон.

Пока порочный круг не замкнется намертво.

* * *

Вера проснулась от зенитного залпа: свалилась с кровати и лежала на полу ничком, стиснув ладонями уши. В них било, словно шрапнелью, и дикая боль сгибала дугой позвоночник. Потом стало тихо, и Вера поняла, что за стеной визжал чей-то будильник. Представилось, что Герман увидит шрамы при свете дня, и Вера быстрее закуталась в простыню.

— Ты где? Ты здесь?!

За окном моросило. Не виднелось ни Германа, ни перчатки — первое расстраивало, второе пугало. Все объясняла куцая записка:

«Рефлексы низкие. Занимайся с рукой, такой шанс выпадает раз в жизни.

Номер оплачен до 12, но хозяев эвакуировали утром, никто не следит».

Вера без удовольствия осмотрела «насадку» — желтый скорпион на ногте немного стерся — и в странном настроении оделась.

Шанс! Чем чаще Герман повторял это в разнокалиберных вариациях («ты вытянула выигрышный билет», «такое ре-е-едкое совпадение антигенов» «ты словно получила вторую жизнь»), тем больше Вера злилась. А сколько шансов оказаться на пути ударной волны и превратиться в долбанного Франкенштейна?

Часы на телефоне еще не доползли до девяти, и Вера принесла из машины «Рубайат»: лежала, читала, пила холодный кофе, который они с Германом заварили в бутылке минералки. По окнам грохали редкие капли, но в номере царили духота и тишина, точно в обитой войлоком палате для душевнобольных.

К середине книги Вера начала понимать, что за подтекст чудился ей: нечто вроде «живи счастливым, не жалей о смерти». Сначала это нравилось, но второй смысл чуть преобладал, Вере так показалось, и появилось мимолетное, но неприятное чувство, будто персидский поэт подталкивает читателя к самоубийству.

— Иди на хрен.

Вера попробовала включить телевизор, но электричества не было, и она посмотрела новости в телефоне:

«…несколько попыток инъецировать наиболее опасные трещины в контакте бетона плотины и ее основания с помощью эпоксидного состава завершились удачей. Тем не менее ГУ МЧС по Архангельской области продолжает поэтапную эвакуацию Северо-Стрелецка и близлежащих деревень. Обстановка в городе оценивается как напряженная, для предотвращения стычек между населением введен батальон 70-й мотострелковой бригады. От электричества отключены семь районов из двенадцати, сообщается о перебоях с водоснабжением».

Последнее рассмешило Веру — настолько казалось невероятным и глупым умереть от жажды перед наводнением. Она расхохоталась и едва не упала с кровати, и смеялась долго, до коликов в животе. Потом заплакала.

* * *

Герман слил в «шкоду» половину бака, но значок топлива злорадно подмигивал, и Вера покружила по окраине в поисках заправок. Увы, открытых не нашлось, как и большинства жителей. В разбитых шинами лужах искажались безмолвные дома и опрокинутое небо: зловещий городской вакуум.

О мертвеце с пляжа Вера не думала, последняя ночь сделала неприятную находку далекой и зыбкой. И все было бы замечательно, если бы у квартиры Вере не позвонили из лаборатории:

— Ну, так в крови и моче токсическая доза дигоксина, но от такой обычно не умирают.

— Это, блин, что? Яд? — удивилась она.

— Нет, лекарство для сердечников. Содержание алкоголя в крови 2,2 промилле.

— Сколько-сколько?

— Да, изрядно, но и от этого редко умирают, а вот алкоголь и дигоксин вместе вполне убийственны. Если хочешь жить, такой коктейль не принимаешь. Плюс у вашего человечка метастазы в образцах печени, почек и селезенки. Выводы делайте сами.

Вера удивилась второй раз.

— Он же выглядел как спортсмен. Постойте, а какого хрена на вскрытии ничего не сказали?

— Ну, так все зависит от организма. И квалификации врача. Куда вам выслать результаты?

* * *

Вера вошла в свою «коробку боли», где обнаружила, что электричества и воды нет, а под холодильником натекла пахучая лужа. Она убралась и поела, принесла из машины вещи трупа и разложила на полу: у двери «пляжное» барахло, у стены — барахло из чемодана.

В глаза бросилась яркая упаковка таблеток, и Вера достала инструкцию.