В долине смертной тени [Эпидемия]

— Очень правильный вопрос. Яд быстро распадается в организме, а само действие выглядит так, будто человек умер от сердечного приступа. То есть, самым естественным образом. Так что заключение патологоанатома будет честным. И вот еще. Возьмите эти перчатки. Они тонкие, но сделаны из специального материала. Если яд вдруг попадет на них, вам ничего не грозит. И на всякий уж совсем пожарный случай вот вам доза антидота. Но надеюсь, он вам не понадобится. — Человек положил перед Шевардиным небольшой пакетик. — Тут все, что вам может пригодиться. Я свою часть закончил, товарищ полковник.

— Спасибо, можете быть свободными. А мы с капитаном еще немного поговорим.

191.

Шевардин ехал по городу. Народу и машин на тротуарах и дорогах было гораздо меньше, чем в прежние, довирусные времена. Эпидемии удалось все же нанести по мегаполису серьезный ущерб, сделать его полупустым, умерить бьющую в нем энергию.

Но Шевардин, хотя и смотрел по сторонам, думал совсем о другом. Они все же решили нанести удар, что его не слишком удивляет. Но что крайне неприятно — его руками. По сути дела, он попал под раздачу. И вынужден выполнить задание, иначе ему несдобровать. Но разве о таком развитии своей карьеры он мечтал.

Когда он сын учительницы русского языка и литературы из небольшого провинциального города стал работать в органах, то поначалу испытывал непомерную гордость. Он добился немыслимого, служит в самой столице, выполняет ответственные задания, охраняет безопасность государства. Это наполняло жизнь радостным смыслом. Затем эти настроения как-то сошли на нет, с какого-то момента сознание начало незаметно перестраиваться. Он видел, что происходит вокруг, чем заняты преимущественно его коллеги; сведений на сей счет было предостаточно. И понял, что нет смысла блюсти невинность; коли все поглощены своим преуспеванием, то почему он должен быть вне игры. Тем более, в его голове постоянно возникали картины относительного недалекого детства, пронизанного постоянной нуждой. Больше бедным ему быть не хотелось, нищеты он нахлебался на всю жизнь.

Вскоре Шевардин понял, что для реализации этой цели он оказался очень даже в нужном месте. Выяснилось, что его работа открывает большие возможности для обогащения. Для этого надо совсем немного: быть осторожным, соблюдать неписанные правила и при необходимости делиться с начальством. Поначалу он сильно опасался это делать, боялся, что погорит в любой момент. Но вскоре понял, что та власть, которой наделен, позволяет чувствовать себя вполне уверенно. Главное, не наглеть, не переходить черту, не брать себе больше, чем положено. Пока он в скромных чинах, то и добыча должна быть скромной, в соответствии с положением.

Правда, соблюдать эту субординацию становилось все сложней, так как быстро рос аппетит. Сколько бы ни получал, все казалось мало. Собственная ненасытность ему не очень нравилась; подсознательно он ощущал, что это не верно. Но, поди, обуздай себя, оказывается, это сделать невероятно сложно.

Со временем он научился лучше прикрывать свои делишки, нашел среди коллег соучастников по нелегальному бизнесу. И все шло хорошо до сегодняшнего дня. Но полученное задание нарушало это привычное и комфортное течение дел. Он никогда не мечтал о статусе наемного убийца. А именно его собираются из него сотворить.

Азаров был ему симпатичен, он делал нужное дело — очищал авгиевы конюшни страны. Шевардин прекрасно знал, что творится в ней, какой вал коррупции и воровства бушует на ее просторах. И в первую очередь во всех эшелонах власти, которая прогнила на всех своих этажах: от подвала до мансарды. Да он и сам был частью этой системы, пусть совсем маленькой и незначительной. И как мог пользовался ситуацией. Но убивать — это совсем другое. И если бы какого-нибудь негодяя, убийцу, предателя — это еще куда ни шло. Но в данном случае речь идет о человеке, который говорит правду. За нее его и казнят.

У Шевардина и мысли не возникала ослушаться приказа, он точно знал, что его выполнит. Он офицер спецслужб, обязан подчиняться вышестоящему начальству, выполнять любые его задания. Он вовсе не желает подставлять себя под секиру гнева конторы; слишком много он затратил усилий, дабы добиться нынешнего положения. А потому у него нет альтернативы, кроме того, как сделать то, что от него требуют.

Надо освободиться от сомнений, они мешают жить, ослабляют решительность, а это качество одно из самых важных в жизни. В конце концов, Азаров сам выбрал свою судьбу; когда вышел на этот путь, то должен был отдавать себе отчет, чем он однажды завершится. И не он, Шевардин, виноват в том, что так все складывается, он всего лишь неумолимая и беспощадная и незаметная рука судьбы. Не он, так другой выполнит эту ее кару. В жизни так устроено, что всегда находится тот, кто делает грязную работу. Да, он совершенно не в восторге от того, что ему предстоит, но что кому предначертано, тот это и выполняет. И не о чем больше размышлять.