В двух битвах

— Русский солдат, — говорил Неминувший, — всегда был сметлив. Уж сколько всего этого я в разведке насмотрелся! Помню, в девятьсот шестнадцатом году зимой был такой случай. Командованию нашему понадобился «язык». Видно, у австрияков, что окопались перед нашим полком, возня какая-то началась, — немного шепелявя и чуточку картавя, повествовал нам старый полковник. — Несколько дней кряду в тыл к врагу ходили наши разведчики. Возвращались с потерями и ни с чем. И вот как-то утром троих солдат — и меня в их числе — вызывает к себе наш Усач — ротный фельдфебель. Здоровенный детина, с широченными плечами, родом из-под Вологды. Осмотрев нас внимательно, он сказал: «Только от самого анерала пришел. Учитывайте! Сам, не кто-нибудь, собственной персоной призвал! Глядит на меня и сказывает: «Тебе хочу поручить «языка» раздобыть. Не раз ты выполнял мои приказы, надеюсь, и этот не хуже исполнишь. Как думаешь?» Так прямо и спросил меня анерал! Учитывайте! А глаза-то колючие у него. Точно кинжалы вонзились в меня! Соврать не даст. Насквозь всего видит. Что же, вы думаете, я самому палу скажу! Не знаю, мол, что получится, так, мол, и так, много дней ходили наши и все без толку? Нет, дудки! Так я не мог сказывать дивизионному командиру нашему. Я коротко выпалил: «Язык» будет, ваше превосходительство!» Анерал засмеялся погладил свои седые усы и говорит: «Такого ответа я и ожидал от тебя, Железнов! Спасибо. Порадовал! А то мне мои господа офицеры из разведки заладили одно: «Все пути закрыли. Бьемся как рыба об лед». Вот мы с тобой им и покажем, что не об лед надо биться, а делать, что требуется, с умом». Учитывайте! Так и сказал: «делать с умом». И посмотрел на меня своими кинжальными глазами. Помолчал немного и добавил: «А как уж ты сумеешь достать «языка», говорить не стану. Ты хорошо знаешь. Сколько и кого нужно из солдат — сам отберешь». Напоследок сказал: «Бог даст успеха». Учитывайте! Вот я и отобрал вас. Задача ясна?»

«Так точно, господин фельдфебель!» — ответили мы хором.

«Вот и славненько! — усмехнулся он и добавил еще: — «Язык», считайте, наполовину у нас». И он потряс в воздухе своим кулачищем. Рука-то у него — две мои. А моя тоже ведь немалая! — И полковник, как бы в подтверждение, помахал кулаком в воздухе. — Схватит за шкирку — мертво, не вырвешься. И смелый был человек. Старый генерал знал, кому дело поручить. Слава о нашем Железнове по всей дивизии ходила. В разведку хаживал он не часто и только по заданию генерала. Ну а когда сам он шел — без «языка» не возвращался!

И в этот раз ни у кого из нас и в мыслях не было, чтобы Железнов вернулся с пустыми руками. А ведь до этого дважды и я ходил и вернулся без «языка», последний раз с трудом живым выбрался. Признаюсь, после этого мне хотелось посмотреть, как же поступит Железнов за линией фронта?

Весь день с трех точек вели наблюдение. Несколько раз побывал у нас Железнов. Каждого подробно расспрашивал, сам наблюдал. Часа четыре дал отдохнуть, а в десять вечера разбудил нас и позвал в свою землянку — раскрыл план действий.

И сейчас до мелочей помню, как все происходило дальше. План его был предельно прост, без всякого мудрствования. Места прохода избрал там, где, мне казалось, у австрийцев самой плотной оборона была; Гуськом, в маскировочных халатах, на животе мы должны пересечь передний край, версты на четыре углубиться, взять «языка» и вернуться обратно примерно на полторы версты севернее.

Вышли. Железнов разделил группу на две. Меня взял с собой, двум другим разведчикам приказал действовать только в том случае, если там, куда мы с ним уходили, начнется стрельба. «Слушайте лучше! Если граната голос подаст, а гостинец этот использую, когда туго придется, — пояснял фельдфебель старше — тогда «языка» вам взять во что бы то ни стало! Понятно? Если всю ночь будет тихо — в разведку не ходить!»

Ползу за Железновым. Линию фронта, на мой взгляд, пересекли в неудачном месте. После я был очень доволен, что преждевременно не болтнул об этом фельдфебелю: он бы меня высмеял. Железнов передвигался легко, ловко, как кошка. Без единого звука мы преодолели двойное проволочное заграждение, две траншеи и цепочку окопов.

К первой траншее фельдфебель подполз, как змея: даже шороха не слышно. Подождал меня и шепнул: «По моей спине переползай». Сам растянулся поперек траншеи. По живому мостку я и перебрался. А он и здесь ухитрился даже с бруствера землю не свалить. Вторую-то траншею мы уже с меньшей осторожностью преодолели. Я не удержался и спросил фельдфебеля, почему он оставил двух других. «В таких случаях двоим ловчее действовать, — пояснил. — А вот страховка нужна в таком деле. Учитываешь? Нас с тобой могут убить, а «язык» должен быть у анерала при всех случаях! Понятно?»