В двух шагах от мечты (СИ)

Прим прижимает свою голову к моей груди и крепко обнимает меня, а я начинаю гладить ее волосы долгими, медленными движениями.

Мы лежим в тишине, и я думаю, не уснула ли она. Но спустя пару минут ее хватка становится отчаянной. Прим утыкается в мою футболку, ее плечи начинают дрожать, она плачет. Нет, рыдает, отчаянно задыхаясь в собственных слезах.

Я хочу как-то помочь ей, разделить эту боль, пока она скорбит по своей матери, своей сестре, своему дому, но моё сердце тоже разрывается…

Одно из ужаснейших на свете состояний – когда наступает понимание, что ничего уже сделать нельзя. Стены этой маленькой комнатки сжимаются вокруг нас плотным кольцом, каждый раз содрогаясь от очередного приступа истерики. Больно, жутко больно от одной только мысли, что это тупик. Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем. Такое чувство, что и все кости сломаны тоже.

Пытаюсь заглушить в себе эмоции и понять: что нам делать дальше? Можно ли оставаться здесь, где взять деньги? Мысли так и крутятся в голове бесконечным потоком. Я решаю, что подумаю об этом завтра, иначе моя голова просто взорвется. Сейчас мне нужен крепкий сон, чтобы утром быть достаточно бодрым для решения всех своих проблем.

Когда девушка, наконец, затихает и проваливается в тревожное забвение, я тихонько встаю, выбираясь из ее крепкой хватки. Деревяшки старого дома скрипят под моими ногами, поднимая клубы пыли от каждого шага. Я захожу в крохотную ванную комнату, включаю душ и стараюсь смыть весь этот чёртов день.

«Хорошо, что тут хоть водопровод есть», – кажется, так учила Прим: пытаться видеть хорошее.

Подобно дождю, капли падают мне на голову, пока я медленно дышу, пытаясь совладать с эмоциями. Приказываю себе собраться, ведь теперь нам придется начать жить с самого начала. Я медленно выдыхаю…

«Меня зовут Тодд Янг. Мне двадцать один год. Я из Дистрикта-7…»

Опираюсь лбом о стену, позволяя теплым ручейкам стекать по спине, и со всей силы бью кулаком в старые доски, которые начинают трещать, сдаваясь под моими ударами. Струйки крови скатываются вниз, смешиваясь с водой. Но даже эта боль не способна затмить ту, что внутри меня. Я падаю на пол и начинаю рыдать, зажимая вырывающийся из горла вой окровавленными руками.

========== Глава 2. Китнисс ==========

Вода окружает меня со всех сторон, снова и снова закручивая в мощном потоке. Тянет вниз, кружит и вновь подбрасывает. Она живёт, она борется и превозносится надо мной, каждый раз доказывая, что со стихией тягаться бесполезно. Только я тоже умею драться!

Стоит мне вынырнуть, чтоб глотнуть воздуха, как река опять показывает свои зубы и нападает с утроенной силой. Я пытаюсь поймать баланс в этом несущем нас вдаль потоке, когда чувствую, что сильные руки схватили меня, помогая выплыть. Очевидно, напарник справился с течением лучше, чем я.

Когда мы, отплевываясь и тяжело дыша, с трудом выбираемся на берег, то падаем, как подкошенные. Несколько минут мы лежим, не вставая. Я поворачиваю голову туда, где совсем недавно был выход с арены, и вижу, что сектор затянулся, слегка поблескивая в лунном свете.

Если ты сбежал, назад пути нет.

Выжимая наспех одежду, мы поднимаемся и несемся прочь в густые заросли. Лес здесь не такой, как дома, он темный и глубокий. Шапки деревьев склоняются над нашими головами, скрывая от тусклого лунного света. Под холодным и пронизывающим ночным ветром они точно прижимаются друг к другу, сплетаясь локтями и запутываясь в своей же листве. Чаща звенит, все больше и больше наполняясь переливающимися голосами её обитателей. Сегодня мы нарушаем их покой. Забыв все правила охотников, продираемся сквозь заросли, оставляя за собой сломанные ветки и помятые кусты.

Не знаю, сколько часов прошло: мои ноги гудят, ткань мокрым холодным комом тянет вниз, а тело дрожит без возможности согреться. Легкие горят огнем, но останавливаться нельзя, и мы продолжаем бег.

Как скоро распорядители хватятся нас и в какую сторону отправятся искать? Хотя мы и старались отойти максимально далеко от места, где прошли через электромагнитное поле, но Капитолий все равно раскусит нашу хитрость, рано или поздно. Это лишь вопрос времени.

Я уповаю лишь на то, что миротворцы в лес не сунутся, а будут прочищать местность сверху. Смогут ли их планолеты разглядеть нас в таких густых дебрях? Лишь надежда на спасение придает сил двигаться дальше.

Если поймают, то самое безобидное наказание, которое нас ждет – расстрел на месте. А что будет в худшем случае, я даже предположить не решаюсь. Лучше об этом не думать. По крайней мере сейчас.

Поворачивая, аккуратно спускаемся по небольшому склону. Прямо перед нами раскинулась гладкая река, куда спокойней, чем та, в которую мы упали пару часов назад. Мы молча припадаем к скалистому берегу и пытаемся восстановить дыхание.

Гейл наполняет бутылку водой и бросает мне, а сам садится на берегу и, закатав штанину, осторожно капает йод на рану.

– Хорошо, что эта тварь подрала меня лишь слегка, - закрывая пузырек, говорит он, возвращая ткань на место. – Отличные штаны шьют в Капитолии – крепкие.