В двух шагах от войны

- Занесет! - зло ответил Арся. - Тебя бы и не туда занесло. Двадцать седьмого июня они из Исландии к нам вышли. Тридцать шесть транспортов, а с ними два наших танкера - "Азербайджан" и "Донбасс". Шли как положено: посредине транспорты, а вокруг охрана - сторожевики, тральщики, противолодочные. Да еще неподалеку английский тяжелый флот ходил. Поначалу все было спокойно. А потом - это еще четвертого июля было - больше двадцати фашистов налетело. "Хейнкели", самолеты-торпедоносцы. Три корабля сразу торпедировали... и "Азербайджан" тоже.

- Как же он добрался-то? - изумленно спросил Карбас.

- Они сами не знают, как добрались: с четвертого по семнадцатое июля в море болтались. Пробоина в борту чуть не в полтора метра, палуба вся искорежена - смотреть страшно. Торпеды - это еще было полбеды... - Арся скривился и скрипнул зубами. - Самое страшное потом началось. После этого налета вдруг всем кораблям команда по радио: рассредоточиться и каждому самостоятельно, поодиночке, значит, следовать в советские порты...

- Как так "поодиночке"?! - возмутился Славка. - Их же немцы, как орешки, перещелкают.

Ребята загудели.

- Вот и перещелкали, - сказал Арся. - У них там в Англии какой-то адмирал есть - не то Падли, не то Дадли... Ему доложили, что в Норвегии чуть не весь немецкий флот стоит, он и перетрусил. И приказал своему флоту немедленно увести корабли обратно в Англию, а конвою - самому добираться. Только сторожевики и тральщики с ними и остались. А что они могут?!

- Падла он, а не Дадла! - заявил Баланда.

- Точно. Союзнички еще называются! - поддержал его Толик.

- Своих не жалеют, - сказал Димка. - Давай дальше, Арся.

- А дальше чего? Начали они "рассредоточиваться", а фашисты, сволочи, их из-под воды и с воздуха, как утят несчастных, топили. Хоть и дрались они из последних сил. Которые на дно пошли, а где остальные, до сих пор неизвестно. Одного мы видели в губе Обседья на мели, от другого только круг спасательный да мешки с мукой остались. Да в Матшаре пять. Где остальные бродят?.. Эх! - Арся встал. - Говорить больше нечего. Работать надо!

И он пошел, не оглядываясь, к обрыву. За ним побежала Ольга. Она догнала его и пошла рядом, заглядывая снизу ему в лицо. И никто даже не ухмыльнулся. Все угрюмо молчали. Война опять дохнула на них своим раскаленным дыханием - она была в двух шагах...

Людмила Сергеевна всматривалась в посуровевшие лица своих мальчишек. Потом тихо спросила:

- Ну как?

- Что как? - не понимая, переспросил Антон.

- Наказывать будем?

- Да вы что, Людмила Сергеевна?! - изумился Антон, а ребята зашумели негодующе.

- Так я и думала, - сказала Людмила Сергеевна. - И еще - надо нам в свободное время походить вдоль берегов. Может, найдем, тех, что спаслись...

- Верно, товарищ комиссар, - сказал Прилучный, - мне говорили, что Илья Павлыч Мазурук уже многих нашел и на Большую землю вывез. Поищем и мы. Так, робяты?

- Так! - сказали мальчишки и пошли делать свое дело. Работали молча и с ожесточением.

18

На следующее утро, первым высунувшись из палатки, я увидел вместо солнца сплошную пелену низких облаков. Из них, как из сита, сыпался мелкий-мелкий дождик. Было промозгло и холодно. Горы закрыло плотным туманом, и все вокруг стало сумрачным и неуютным. Посвежел и ветер. Он дул порывами, не очень сильными, но от них брезент палатки ходил волнами. Сразу продрогнув, я поскорее юркнул под одеяло.

- Ну, что там? - сонным голосом спросил Славка.

- Не ахти... - сказал я.

- Лафа, - вытягиваясь, сказал Васька, - хоть отоспимся.

- Там видно будет, - сказал Антон, - а пока - по-о-дъем!

Он в трусах и майке выскочил наружу, но почти сразу же влетел обратно.

- Нич-ч-чего, - сказал он стуча зубами. - Работать можно. По-о-одъем!

В столовой Людмила Сергеевна спросила:

- Работать будем?

- Какая работа, - сказал Витька, - ветер да дождь.

- Да рази это ветер? - возмутился Колька.

- Я не настаиваю, - сказала Людмила Сергеевна, - решайте.

- Чего там решать, - буркнул Арся, - пойдем, и все.

- Тьфу! - разозлившись, сказал Шкерт. - Вот сознательные!

- А ты можешь на кухню идти, там тепло и не дует, - сказал Антон презрительно.

- И пойду! - с вызовом ответил Петька.

- Моя очередь! - крикнул Морошкин.

- Ну да, - сказал Васька, - к синему платочку. Гляди, Арся отобьет.

Арся встал и, даже не посмотрев на Ваську, вышел из палатки.

- На кухню пойдут Морошкин и Петр Иванов, - сказала Людмила Сергеевна. - А остальные... ну что ж, давайте попробуем.

Работать было трудно и страшно. Внизу глухо шумело море, и от порывов ветра приходилось просто вжиматься в скалы. Того и гляди, сбросит. Правда, после случая с Борей уже никто не решался ходить по карнизам без веревки, но все равно было жутковато.

После обеда дождь перестал, а ветер похоже стал посильнее. Ребята развалились на койках, кто-то затянул песню, ее подхватили, а Арся сказал мне:

- Пойдем на мысок. Посидим, море посмотрим, а?