Читаем В эпицентре бури (ЛП) полностью

На его голове красовался идеально уложенный красный ирокез, и у него были добрые голубые глаза.

— Я ехала за ним сюда, — ответила я и села.

— Беспокоишься обо мне, Джон? — спросил Дэш и сел рядом со мной.

Я взглянула на Дэша.

— Я предполагаю, что близкие друзья зовут тебя Ринго (прим. Ринго Старр — Ричард Старки английский музыкант, композитор и автор песен, актер кино. Всемирно известен как ударник “Ливерпульской четверки” группы The Beatles)?

Двое парней засмеялись, а Дэш поджал губы, чтобы не рассмеяться.

— Отлично! Мы должны начать называть тебя так! — сказал Джон, прежде чем сделать глоток пива.

— Ни в коем случае, парень, — Пол покачал головой.

Я повернулась к Дэшу.

— Время признаний. Я знала кто ты с первого дня занятий. Мне нравится твой сайт.

— Вау, будь осторожен, она тебя преследует, — Пол приподнял брови.

— Я знал, что мы тоже должны разместить свои фотографии на сайте. Ты получаешь слишком много внимания, — Джон стукнул Дэша по плечу.

Дэш закатил глаза.

— Рад, что тебе нравится сайт. Он всё время в стадии разработки.

— Ну, я думаю, это здорово. Должна спросить, как ты получил такое интересное имя? — я пошевелилась на своем стуле и подвигала картонный подстаканник.

— Не позволяй себя убедить в том, что он крут или что-то в этом роде. Это не его настоящее имя, — сказал Пол.

Я взглянула на Дэша.

— Какое твоё настоящее имя?

— Ха! Ты никогда об этом не узнаешь, дорогуша. Он никогда и никому его не говорит. Даже нам, — Джон чокнулся своим пивом с Дэшем, прежде чем сделать ещё один глоток.

— Почему тогда все называют тебя Дэшем?

— Он всегда в последний момент бежит сломя голову в укрытие, потому что остается в поле слишком долго! — ответил Пол до того, как это смог сделать Дэш (прим. «Dash» с анг. стремительное движение, рывок).

— Ты знаешь, я сам могу говорить за себя, — Дэш покачал головой.

— В поле?

— Ну, технически это не всегда поле, хотя однажды я должен был очень быстро пробежать через несколько полей, когда торнадо неожиданно изменил свой курс.

Я не могла не представить, как Дэш бежит через широкое открытое пространство, в то время как достойный фильма торнадо преследует его, желая отнять у него жизнь. Эта картина вызвала вспышку ужаса в моей груди.

— Как долго ты охотишься за ураганами? — спросила я.

— На самом деле, всю свою жизнь. Когда мне было восемь, я украл видеокамеру своего отца и стоял на задней палубе в середине сильной грозы. В конечном итоге из-за града треснул объектив. Я был наказан в течение месяца, — он на мгновение опустил глаза. — В том же году на район обрушился F-3 (прим. F — Шкала Фудзиты-Пирсона или F-шкала, введённая для классификации торнадо. Торнадо класса F-3 срывает крыши с домов и ломает некоторые стены, опрокидывает поезда, вырывает с корнем большинство деревьев, поднимает в воздух тяжёлые автомобили).

Я ахнула.

— Мы были в продуктовом магазине, когда он настиг нас, — продолжил он. — Мои родители не имели ни малейшего представления, что делать. Папа отчаянно гнал в сторону дома, словно там мы будем в безопасности. Я помню, как смотрел в заднее окно и ничего не видел, но серо-белый зверь вращался и разбрасывал мусор вокруг. Мы доехали до своей улицы, но наш дом был разрушен. Десяток других домов тоже.

— Мне так жаль, — сказала я, подавляя желание дотянуться через стол и сжать его руку. — Кто-нибудь пострадал?

— Семеро человек погибло. Двое из них были нашими соседями, — Дэш не мигал несколько мгновений, как если бы он находился не за столом, а напротив своего разрушенного дома. — Я знал, что с этого момента никогда не позволю другому торнадо преследовать меня…, что в следующий раз всё будет наоборот. И я знал, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы узнать как можно больше об этом. Чтобы я мог помочь людям быть более осведомлёнными, — он сглотнул и пожал плечами, как если бы он мог стереть воспоминания. — В любом случае, я охотился профессионально с первого года обучения.

— Ничего себе, я уверена, что это что-то невероятное, — сказала я, поражённая тем, как он мог принять такой разрушительный опыт и превратить его в призвание.

— Да. Ты должна пойти с нами на охоту. Это действительно сделает все отчёты, которые ты будешь делать, перспективными, — сказал он.

— Я бы хотела, но не знаю самого главного об охоте за ураганами.

— Ты многое знаешь об ураганах, Блейк. Мы все слышали тебя в классе. Это было, как будто ты родилась предсказателем. Ты видишь в небе такие вещи, которые другие не видят.

Я приоткрыла свои губы, чтобы ответить, но у меня перехватило дыхание. Я не знала, что он обратил на меня столько внимания.

— Тем не менее, я никогда не была в гуще событий. Не то, что вы, парни.

— Ну, мы изменим это, — сказал он.

— Да, было бы хорошо иметь ещё кого-нибудь, кого можно послушать, кроме этих двух! — сказал Джон.

— Они думают, что знают абсолютно всё, и они никогда не останавливаются на хороших заправках. Ради хорошенькой девушки, как ты, я уверен, они бы останавливались там, где есть чистые уборные, просто чтобы казаться тебе вежливыми.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное