Читаем В эпицентре бури (ЛП) полностью

— Хочешь поговорить об этом? — спросил Дэш. Он ни разу не отвёл свои зелёные глаза от моих. Он положил свою руку на мою спину, и я почувствовала незнакомое напряжение между нами от его прикосновения. Казалось, он был тем, кому я могу доверять.

Может быть, это было пиво.

Я сделала ещё один глоток.

— Это мой парень, Джастин.

Он кивнул, позволяя мне продолжить в своём темпе.

— Он просто такой… С чего начать? Он был очень зол, когда я встретилась с тобой сегодня вечером.

— Он хотел, чтобы вместо этого ты была с ним?

— Он сказал, что да, но мне лучше знать. Я была бы пустым местом, просто дополнительным телом в доме.

Я сделала ещё глоток. Возможно, это была плохая идея, поговорить с Дэшем о Джастине, но мне нужно было поговорить с кем-нибудь, неважно с кем. И он был здесь, готовый слушать.

— У него вечеринка-марафон по игре в «Call of Duty» для парней.

— «Call of Duty»? Мило, — Дэш улыбнулся, но улыбка пропала, когда я строго взглянула на него. — В любом случае, я в замешательстве, почему он разозлился?

— Потому что он предпочёл бы, чтобы я была дома одна, чем где-нибудь с друзьями.

Я забежала вперед, используя это слово, надеясь, что после сегодняшнего вечера я действительно смогла бы считать их всех друзьями.

— Мне кажется, это нечестно.

Я пожала плечами.

— Он найдет какой-нибудь способ, чтобы завтра извиниться за всё.

— И ты позволишь ему сорваться с крючка?

— Это я всегда и делаю. После восьми лет вместе, мне ничего другого не остаётся. Каждый раз, когда я просто упоминаю о том, чтобы сделать перерыв, он угрожает убить себя. В последний раз он схватил баночку с обезболивающими таблетками, которые были прописаны ему после небольшой травмы руки на работе, и сказал, что он проглотит их все.

Мою грудь сдавило при мысли о тисках, в которых он держал моё сердце.

— Чёрт подери, восемь лет. Вы практически женаты.

— О, нет, — сказала я, медленно выдыхая. Джастин поднимал идею о браке столько раз, что я не могла сосчитать, но я постоянно избегала этого разговора. Я всегда винила во всём развод своих родителей, но на самом деле я не могла представить себя идущей к алтарю с ним. Я уже и так чувствовала себя достаточно связанной.

— Прошло много времени, — сказала я и оглядела комнату в поисках Дианы. Она вручила Полу и Джону еще две кружки ледяного пива, пока они играли в шаффлборд. Она увидела меня и кивнула. — Вся моя жизнь, — продолжила я, вертя третью пустую бутылку перед собой. — Трудно вспомнить что-нибудь, что было до него.

— Это, должно быть, трудно. Не иметь никакого опыта, кроме него, — сказал Дэш. Его слова были ужасно близки к тем, которые произнесла моя мама во время лекции на прошлой неделе.

— Да. Я чуть не поступила в университет Талсы, — может быть, я слишком много выпила или это просто был Дэш, но разговаривая с ним, мне захотелось признаться, во всех неправильных решениях, которые были приняты в моей жизни. Я хотела, чтобы он сказал мне, что они не были неправильными, они лишь немного заставят меня идти в обход на пути к своим целям. Я попыталась сфокусировать своё расплывчатое из-за алкоголя зрение и улыбнулась тому, насколько Диана выбрала подходящий момент, чтобы подойти и дать мне четвертую бутылку пива.

— Спасибо, ещё одна спасительная порция, — произнесла я. Диана посмотрела на Дэша.

— Она не за рулём, не так ли?

— Нет. Я отвезу её домой.

Мои веки ощущались тяжёлыми, и у меня ушла целая вечность на то, чтобы сфокусироваться на нём.

— Куда делась твоя крошечная подружка? — спросила я, испытывая радость от возможности поменять тему разговора с моих отношений на его.

Он усмехнулся, и хриплый рокот успокоил всё внутри меня.

— Она уже ушла. Линдси никогда не остаётся здесь надолго. Она не фанат этого места.

— Я понимаю, — сказала я. — Ты такой милый. С ней… ты такой милый с ней.

— С чего ты это решила?

— Просто девушка может сразу сказать, так ли это.

— Просто в тебе говорит девушка, которая не привыкла к нормальному обращению, — сказал он, и его голос смягчился.

— Можно и так сказать.

После ещё двух бутылок пива переполненный бар стал чуть накреняться в одну сторону. Пол качался под моими ногами, пока я шла к выходу, но к счастью, я могла опереться на Дэша. В глубине души я знала, завтра я обо всём пожалею и буду ужасно смущена, но сейчас на этих вещах было трудно сосредоточится — особенно когда всё, что я видела, было размыто по краям.

Я услышала, как Дэш сказал: «Вау», прежде чем я полностью отключилась.

Глава 3

Гравий заполнял мою голову — крошечные камешки, которые катались по кругу и вызывали острую боль, взрывающуюся в моём мозгу. Запах горячего кофе ударил в меня, и в глубине своего сознания я полагала, что Джастин пришёл с кофе, чтобы предложить помириться, поскольку он вёл себя как придурок прошлой ночью. У него был запасной ключ, и он легко мог войти.

Мысль вызвала моё любопытство. Я откинула тяжёлое, толстое одеяло и частично приоткрыла веки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное