Читаем В эпицентре бури (ЛП) полностью

Я рассмеялась, увидев его хмурый взгляд. У него действительно был такой взгляд. Ему быстро нужно пиво. Я тоже подумывала о том, чтобы выпить, но вдруг поняла, что чувствовала себя так, будто уже выпила четыре бутылки.

— Что?

Джастин опустил голову.

— В этом пирожном наркотик. Вероятно, там целый набор различных наркотиков. Теперь посмотри на себя.

Мой смех мгновенно стих, и я застыла, глядя на пирожное в моей руке, как будто оно могло укусить меня.

— Наркотики? Как кокаин? Мет (прим. мет – метамфетамин, амфетамин)? Боже мой, я просто ела мет?

— Наверное, — сказал Джастин. — Ты не должна покупать дерьмо у незнакомцев, как это.

Дэш мягко взял меня за плечи и посмотрел в глаза.

— Это просто кекс. Всё будет хорошо, Блейк.

— Нет, нет, нет, нет. Это мет. Я слечу с катушек, как тот парень из «Во все тяжкие»…

— Ты – нет. Расслабься, — он усмехнулся, и этот звук разрушил мой ужас.

— Как ты можешь быть уверен?

— Никогда не поздно попробовать что-нибудь впервые, — Дэш схватил у меня оставшуюся половину пирожного и сунул её себе в рот.

— Лучше? — спросил он, проглотив кусок. Он сверкнул огромной улыбкой, уйма пирожного застряла между его зубов.

Джастин переводил взгляд с меня на Дэша и покачал головой.

— Вы оба долбанные идиоты.

Это было совсем не смешно, но я снова засмеялась и на этот раз я не остановилась, пока мы не нашли наши места в зале.

***

Синие софиты сверкали сквозь густые слои дыма в воздухе. Моя голова гудела от прекрасной смеси звуков музыки и ощущения невесомости. Мои мышцы никогда не были такими расслабленными, как когда я закрыла глаза, ритмично покачиваясь под звук электрической скрипки, в то время как солист напел первые ноты моей любимой песни. Музыка тронула меня, проникла под кожу и загудела внутри меня. Удовольствие росло внутри меня до тех пор, пока я не смогла его больше удержать. Я вскрикнула и подняла вверх руки в рок-приветствии. Дэш последовал моему примеру, так же сделала куча людей в толпе.

Дэш стоял рядом со мной, кивая головой в такт музыки. Я оглянулась на Джастина, который был позади нас, скрестив руки на груди. Он пристально смотрел на сцену, но всё ещё оставался неподвижным. Я не могла понять, как он мог быть окружен такой удивительной музыкой и не двигаться.

Я снова переключила своё внимание на сцену и подтолкнула Дэша, когда группа перешла на его любимую песню. Он издал свой клич. Мы оба беззвучно подпевали в течение следующих нескольких песен и качали головами в такт музыке. Я никогда не была на шоу с тем, кто любит группу так же сильно, как я, и я сразу решила, что это лучший способ насладиться концертом. «Blue October» замедлились до мягкой мелодии, и моё сердце подпрыгнуло, когда Джастин вышел из бара и притянул меня ближе к себе. Моё потрясение от того, что он пригласил меня танцевать, быстро исчезло, когда он продолжил тянуть меня в сторону свободного пространства ближе к бару, где я могла слышать его.

— Мы должны идти, — сказал он.

— Что? Нет. Они даже не собираются закачивать.

— Послушай, мне очень жаль, но у ребят намечается важный турнир. Они не могут закончить его без меня. Наша команда проиграет.

Я высвободила своё запястье из его пальцев, когда гневный ответ зародился у меня внутри.

— Я не могу…

— Я могу отвезти Блейк домой, — перебил меня Дэш, и только тогда я поняла, что он стоит рядом с нами.

Глаза Джастина сузились, оглядывая Дэша сверху вниз. Конечно, он не знал, что Дэш точно знает, где я живу, и я общалась с ним, Джоном и Полом – много раз. В его глазах ясно была видна борьба, но я не могла сказать, что он решит.

— Отлично, — Джастин снова взял меня за руку. — Завтра мы завтракаем. И фильм. Обещаю. Будь у меня дома в восемь. Хорошо?

Я кивнула.

— Спасибо, что привёз меня, — сказала я, когда он вышел за пределы слышимости.

Дэш схватил меня за руку и повёл обратно на танцпол прежде, чем я смогла думать или даже расстроится.

Я быстро сосредоточилась на группе, запустившей быструю композицию, которую я знала наизусть. Сладкое ощущение пузырьков появилось у меня под кожей и прогнало все мысли, которые появились у меня из-за отъезда Джастина. Вместо этого я дала себе шанс оторваться, я обычно оставляла это для своей кухни. Подпрыгивая из стороны в сторону, я схватила руку Дэша и обернула вокруг себя, ночь после нашей неудачной погони была свежа в моей памяти. Это даже близко не походило на клубную музыку, поэтому Дэш не взял на себя контроль и не подтянул меня так близко, как он делал это раньше, но он крутанул меня несколько раз, прежде чем отпустить, убедившись, что я твердо стою на ногах. Вскоре каждый из нас удивительно синхронно играл на воздушном инструменте. Захваченная безумной игрой на воздушной гитаре, я не увидела человека размером с полузащитника, направляющегося к бару, и оказалась прямо на его пути. Его огромное двигающееся тело нарушило моё равновесие, и я всей своей тяжестью упала на Дэша.

Я схватила его за плечи, и он остановил моё падение, обернув свою сильную руку вокруг нижней части моей спины.

— Извини! — крикнул мужчина и продолжил идти в бар.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное