В этих гнилых стенах

– Нет, – ответил я, пытаясь вспомнить этот момент.

– Сказал: «Я знаю чей! Я отдам это девочке, которая потеряла». А работник такой: «И скажи, пусть сюда больше не лезет! Это опасно!» – она спародировала мужской голос.

– И, видимо, я отдал его Ане?

– Не-е-е, Аня сама его у рабочих взяла. Она рядом стояла. Но выдавать вас не стала, – засмеялась тетя.

На какое‐то время повисла тишина. Мне было очень жаль, что я не помнил Аню, но всем сердцем я теперь желал помочь ей. Нам ведь была уготована другая участь.

– Если бы не Мира, все было бы по-другому, – прошептал я.

– А как было бы? – Николь улыбнулась, игриво приподняв бровки. – Расскажи.

– Ну… Не знаю я… Было бы лучше, думаю. По крайней мере, для меня. Сейчас лучше всем, кто живет не в первом и не во втором… Хотя я до сих пор не понимаю – зачем нужно Лисе участвовать в этой заварушке?

– Тут все просто. У нее забирают отель.

– Чего? – Я вскочил, упершись руками в грязную крышу, мелкие камни впились в ладони. Правая рука угодила в вязкую лужу, я поспешил вытереть ее о заляпанную кофту и поймал себя на мысли, что перед встречей с Аней стоит приобрести новую. – За что?

– В отеле недавно от передозировки умер постоялец. Идет разбирательство, но Наташа уверена, что это тот самый Ваня подстроил. Мне же кажется, что он кем‐то приходится Мире. Такой абсурд. Через три месяца будет повторный суд. Их семью готовятся переселить в первый, а отель выставят на продажу от лица государства. Там его и перекупит семья Вани.

Я недовольно цокнул. Теперь были понятны и мотивы Лисы, и ее намерения. Человек, которому есть что терять, всегда может сжать зубы и опуститься на колени, и нет ничего позорного в этом страхе. Но человек, у которого хотят отнять все, не будет знать страха ни перед чем.

– Хочу отдать должное: она защищает свое до конца.

– Да, но она уже проиграла, и все, что ей остается, – ждать. Ждать следующего суда и очевидного для всех приговора. Все, чего добилась она: звание, уважение, должность заместителя по техническим вопросам… все сровняют с землей. А то, что было подарено ее отцом, возведено с нуля для нее, – задаром отдадут другому.

– Да, неприятная ситуация…

– Ты знаешь… я ею восхищаюсь. Я познакомилась с Наташей, когда она только закончила учебу и начинала работу техником в отделе безопасности. Протез не может заменить руку, хотя наши разработчики очень стараются. А ее телесная робо-рука чаще мешала, чем помогала, поэтому она постоянно снимала ее и предпочитала работать одна. Наташа тогда разревелась, потому что шесть часов подряд не могла найти причину поломки и не хотела просить ни у кого помощи. Она боялась, что пойдут слухи про нее: девушка-слесарь, да еще и без руки. А когда попросила, один из работников все же заметил, что у нее протез, на что она только вскинула бровь и холодно ответила: «И что?» Как она позже рассказывала, в такие моменты хочется спрятаться в коробку и месяцами не вылезать, пока вокруг этой темы не утихнет ажиотаж. Но она четко научилась расставлять границы – где личное, а где работа. Потом ей подарили рабочий, тот, что с огоньком на руке, и с тех пор она работала только одна. Ведь она уже набралась опыта, а не заметить такой девайс мог лишь слепой. Тем, кто все‐таки его замечал, она холодно отвечала и гордо удалялась… чтобы надолго спрятаться в своем кабинете. Так продолжалось, пока не появился Митя. Он пообещал побить каждого, кто косо посмотрит на его Босса, – усмехнулась тетя, видимо, находя это забавным.

– Да… Митя такой.

««Такой» – это какой?» – спросил я самого себя. Тот, что говорит больше, чем делает, а если и делает, то скулит, как щенок? Я улыбнулся, представляя, как он в форме солдата защищает Наташу. Возможно, он придавал ей уверенности, и это было самым важным в их отношениях.

– Видишь, какая она славная девушка, а Мира все опять портит. Говорю же, без нее было бы лучше, – подытожил я.

– Дюк, никак бы не было. Как ты не понимаешь? Вообще никак.

– Да что «никак», чертова ракета! Чертов МОР!

– МОР – ракета твоего отца.

Я недоумевающе посмотрел в глаза Николь, пытаясь выбраться из лабиринта ее мыслей. Когда она поняла, что я окончательно запутался, то решила объяснить:

– Ракету запустила Мира. Мутаген в ней – разработка твоего отца. Последнее, что он успел сделать перед смертью. Ну, давай устроим тебе урок истории…

Николь поправила очки, села поудобнее, развернувшись ко мне, и начала: