В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Эндрю заглянул в каждый шкаф, под кровать Лин и в ванну, новенький с офицером Юной исследовали кухню, гостиную и разбитое окно. Они не нашли ни намёка на кражу. Только стекло продолжало хрустеть под их ботинками, когда Хён Сок вошёл в зал для того, чтобы наконец проверить тайник. Как и ожидалось, он был пуст. Вот только в этом не было совершенно никакого смысла. Вся информация была в его ноутбуке, но вместо него рука чужака потянулась за единственным отпечатанным экземпляром статьи о главе патруля третьего Округа. Призрак Алека вновь был потревожен.

— Здесь кто-то был. Здесь точно кто-то был! Вчера всё было на месте. — Хён Сок с силой сжал стенки шкафа. Он хотел ударить по ним, разнести дерево в щепки и разорвать каждую книгу, но Эндрю остановил его, схватил за руки и оттащил в сторону.

— Сейчас ты должен быть взрослым разумным человеком. Помоги мне понять, в чём дело. — Он надавил на плечи Хён Сока, заставляя того отвлечься от лишних мыслей. — Уверен, что дверь закрывал именно ты? У вас нет запасного ключа снаружи? Вы не давали их соседям?

— Ключи есть лишь у меня, Лин и Кэсси. — Хён Сок понизил голос до шёпота. — Замок был закрыт на два оборота из трёх. Только я и Лин делаем так. Никто больше не знает.

— Как мне надоело это число три. Скоро начнёт везде мерещиться. — Эндрю отпустил его и с раздражением осознал, что для них обоих ситуация неразрешима. Офицер Юна и новенький ничем не могли им помочь. — Здесь ничего не сходится. Пора вызывать полицию.

— Нам не нужны лишние глаза. — Хён Сок продолжал быть тихим. Фолки за его спиной приняли стойку смирно. Юна выглядела всё такой же чистой, как и тогда в кабинете. От белоснежной макушки до самых кончиков чистых от лака ногтей. Хён Сок смотрел пристально, но она и бровью не повела так, словно бы его недовольный взгляд казался ей чем-то само собой разумеющимся. — Этого никто не должен был видеть. Все они должны уйти прямо сейчас.

— Я понял. — Эндрю кивнул, на пару секунд прикрыл глаза и этого хватило ему для того, чтобы снова прийти в себя. — Мы уходим.

Осколки и камни были внутри, а дверь заперта снаружи. Квоны не хранили запасных ключей, и Хён Сок был уверен, что после него к замку никто не прикасался. Это было невозможно. Подполковник Арно всё понял и увёл фолков сопроводить Гефеста до его дома. Если бы не купол, в разбитое окно мог бы задувать ветер, но его вентиляция не выходила на Сан-Себастьяна. Лишь звуки с улицы теперь разливались по квартире. Когда пришла Лин, она помогла брату убрать стекло с пола и на первое время заклеить окно картоном. В семействе Квонов всегда так делали — скрывали бреши, а не старались от них избавиться.

Хён Сок был в тупике. Вина успела поглотить его сердце и добралась до лёгких. Она заполняла их, царапалась и извивалась, пытаясь пробраться к горлу и издать первый крик. Стоило ему пройти дальше положенного, как Хён Сок вновь его проглатывал. Он не оставлял греху и шанса, но он уже взял своё. Слова Алека сработали. Хён Сок готов был убиться, лишь бы избавиться от того чувства, что он ему навязал. На Вайнкуле царило беззаконие, и Хён Сок сам был тому прямым доказательством. Он с обрыва скинул дрожащее тело Александра, вовремя не пресёк убийцу Ики, не успел продвинуть закон о заслуженных рабочих местах для фолков до того, как его лишили полномочий подполковника.

И самое ужасное в том, что лишь одно из этих его преступлений было причиной всех решений. От этого нельзя было отказаться. Он слишком задержался с законом. Опоздал всего на несколько месяцев. Так Квон Хён Сок подвёл фолков, и теперь каждый сможет в этом убедиться. Сегодня он совершил главную свою ошибку. Даже с такой простой вещью он не справился. По собственной глупости Хён Сок не избавился от бумаги, которой и убил Александра. Что-то в душе его решило сохранить последнюю память о том зле, что он совершил. Квон Хён Сок всю жизнь окружал себя результатами своих промахов. Всё это были его чёрные трофеи.

В комнате Хён Сока было темно и холодно, словно в склепе. Он не написал Кэсси, потому что точно знал, что она его поддержит. Но Хён Сок этого не заслуживал. Пришло время расплачиваться за старые ошибки. У него их было много, и самый главный его долг уж с полчаса пытался решиться постучаться к нему. Лин всегда медлила точно так же, как и он. Но теперь она наконец решилась. Стоило ей замешкаться, как Хён Сок тут же разрешил ей войти.

— Я приготовила ужин. — Лин сделала к нему один короткий шаг. — Кэсси не придёт. Возле её дома с обеда бродят репортёры.

— Ясно. — Хён Сок продолжал сидеть на углу кровати, руками держась за голову. Раненая рука его больше не мучила. Он попросту не мог о ней думать. Это был самый печальный из видов, что только доводилось видеть Лин.

— Если бы я не знала тебя, то сказала бы, что ты без настроения. Но ты всегда такой.

Она замолчала, думая лишь о том, что прямо сейчас всё и случится. Давно пора было сказать ему обо всём том, что истязало её душу столько, сколько Лин себя помнила. И она уже было приготовилась к своему откровению, как вдруг Хён Сок начал своё.