В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Сама до конца не понимая зачем, Эмили поцеловала его щёку. Она сделала это со всей той силой, что в ней оставалась, и от того ей совсем полегчало. Будто бы на переживания больше не хватало духу. На губах её не было помады, но бледная кожа фолка вдруг загорелась красным. Во рту Эмили появился привкус пыли и плесени. Лунное молоко всегда казалось ей слишком романтичным названием для такой неприятной вещи. Оно звучало так, словно бы его придумал именно фолк.

— О Боги! Ты что делаешь? — из всего произошедшего он понял лишь то, что Эмили начала плеваться после поцелуя с ним.

— Кажется, схожу с ума. И ты как-нибудь попробуй. — Нервный смешок вырвался у неё прямо из груди. Она чувствовала себя так, будто только что попробовала на вкус стену пещеры. А стена та была кислой, немного солёной и с привкусом иноземной грязи. — Мы все в плесени.

Эмили предложила, и он попробовал. Кари поцеловал её куда-то в лоб просто потому, что туда было проще дотянуться. В свои ладони поместив лицо человека, он всё продолжал и продолжал, да с тем упорством, будто пытался оставить на нём свой отпечаток. В один момент Эмили стало больно от того, как сильно Кари сжал её щёки, но остановить его не позволяло здравомыслие. Их обоих это сильно успокаивало. Словно бы во Вселенной была ещё возможность вести себя неразумно. Словно бы они ещё могли позволить себе совершать глупости.

Кари остановился лишь тогда, когда совсем выбился из сил. Они оба выдохлись, и это чувство было лучшим из всего того, что им пришлось пережить за этот день. Хоть что-то оставалось для них привычно нормальным.

— Я спрошу безумную вещь. — Фолк вернул свои руки на плечи Эмили, но больше не давил на них всей прежней тяжестью.

— Давай.

— Меня всегда волновал вопрос, почему мы выбрали Богами именно вас. Не волков, не птиц, и даже не амфи. Кто-то считает, что они сделали для нас больше полезного, чем все вы вместе взятые. Мне кажется, ты должна знать ответ. Ведь Эмили Брамс мудрее всех людей и наверняка давно догадалась о том, почему мы так легко на вас повелись.

— Фолки сами всё знают, просто не знают о своём знании. — Ей не пришлось долго думать. Кари был прав, в этой дилемме Эмили давно для себя всё решила.

— И всё же эту мысль ты прочитала в чужих трудах. — Кари улыбнулся. — Это не твоя идея.

— Именно. — После этого её ответа фолк едва подавил смех, но остался серьёзен. — Даже у людей нет собственных идей. Мы говорим лишь о том, что знают другие, а раз они это знают, значит, кто-то должен был им об этом рассказать. Моя голова полна сотен тысяч голосов, но они не мои, и именно поэтому я стала заместителем председателя. Потому что слышу я всех и всё же знаю, к кому прислушиваться.

— Как я понимаю, ты за всё хорошее и против всего плохого.

— Так и есть. — Настал черед Эмили смеяться. — Отличная фраза.

— Спасибо. Её я украл из одной вашей старой статьи. И всё-таки, лучшие идеи к вам приходили именно на Древней Земле.

— Потому что она была местом нашей силы.

Покинутые кем-то светила мерцали над их головами, и где-то там, среди космической пыли и планет земной группы, оставался их настоящий дом. Мысли о том, что там был кто-то ещё, теперь не казались такими удивительными. Но от того не переставали зловеще мерцать оставленные чужой жизнью миры. Звёзды взорвутся не скоро, а потому у них ещё было время, чтобы встретить друг друга.

Глава 17

Следующий день стал началом абсолютной и всеобъемлющей вакханалии. Пока малая часть общества сотрясала воздух звуками музыки и предвкушением разгула, большинства в чистейшем ужасе читали единый для людей и фолков заголовок. «Любовь и ненависть в третьем Округе: глава патруля признан фолком, обвинённым в подделывании документов и связанных с этим смертях людей». Сама о том не подозревая, Кассандра Аллен возглавила каждый из сюжетов, вышедший на свет одиннадцатого января. Её имя оказалось украдено и нагло использовано теми, кто решил позабавить себя информационной войной.

— Вы даже представить себе не можете, во что я оказалась втянута. Моей статье все поверили! Теперь все и правда думают, что Алек был фолком!

Кэсси расхаживала по дому Квонов и едва сдерживалась от того, чтобы не вырвать себе все волосы. Она была зла, растеряна и напугана. В это утро она как никогда пожалела, что стала публичной личностью. Меньше всего она хотела, чтобы её приписали в вольнодумцы. О том, что Алек был Александром, знали лишь Хён Сок и Эндрю. Теперь же статья с отчасти лживыми доводами попала не в те руки. И эти костлявые пальцы сжали горло Алека так, что тот, если б ещё был жив, больше не смог бы вздохнуть.