В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Эмили не хотела становиться его другом или даже хорошей знакомой. Для неё больше не было совершенно никакой разницы между фолком и человеком. Она не хотела видеть ни тех, ни других. Всё их существование стало ей противно. И что с того, что у потерянных существ пальцы были длиннее, чем у них? Это просто немыслимо. Теперь человек был подобием. Несчастной копией, отброшенной на миллионы световых лет от тех, кому был аналогом. Если жизнь зародилась под этой стелой, то кто бросил их на Древней Земле? Схожесть была безумна. Творцы, фолки и люди когда-то населяли одно чрево. Кари был прав — отцы у них разные. Вот только человек был не первым и даже не вторым. Жалкая, пустая копия чуждой им самим истины. Род людской был никем иным, как уродливым младшим сыном.

— Как? Мы не нашли даже Творцов. Мы застали лишь их прощальное письмо. — Кари не мог ни посмотреть на неё, ни подняться с амфи. Остававшееся верным ему создание Господне безропотно терпело его вес на своём теле. — И в нём ни слова о фолках. Словно бы нас и не было.

— Но фолки знали о Талахугдах. Знали, даже если сами того не помнят. Ни в одной из известных пещер нет ничего подобного. Кто-то из вас был здесь или в другом подобном месте, описал их и назвал. Вы могли и не понимать их настоящего имени, не встретить их лично, но вы придумали слово. Даже если оно было всего одно, это лишь подтверждает, что вы имели что-то, что назвали Талахугдами. — Её вдруг осенило. Эмили села напротив Кари и вцепилась в его плечи. Даже через толстый слой куртки и рукавиц он чувствовал, с каким напором её пальцы тянутся к самой его душе. — У вас был миф. Не просто сказки, а действительный миф. Фолки наверняка имели религию. У вас были настоящие Боги!

Пока мысли Эмили текли размеренным потоком, в голове Кари взрывались гейзеры. Фолки просто не могли быть чистой доской. Тот, кто сравнивал их с человеческими детьми, ошибался. У них всегда было что-то, что кому-то чужому так и не удалось отобрать.

— Именно. — Кари подскочил, да так неожиданно, что амфи вслед за ним в испуге подпрыгнула. — Кто-то хотел избавиться от прошлого всего моего народа, но наши старики сохранили воспоминания о существах, когда-то заполняющих Вайнкулу.

— Рисунки не доказывают их существования. — Теперь уже его руки упали на плечи Эмили. Она не до конца понимала, дрожит ли от холода, страха, восторга, или это Кари в чувствах пытался вытрясти из неё всё человеческое.

— Именно! — догадки одна за другой толпились в его сознании. — Они доказывают наше существование! Мы были первыми, мы жили без вас, мы без вас состоялись! Боги ничто по сравнению с нами. Потому что мы сделали себя сами. У нас была религия, и кто-то её у нас отобрал.

— Если найти в ней символику, то можно будет сказать, что у древних фолков было подобие государства. Вам не хватает лишь валюты, налогов, законов и…

— К чёрту государство, всё это лишь ваши выдумки. — Кари перебил её, и это был первый раз, как фолк сказал слово против мнения человека. Для него было совершенно не важно ничего из того, что перечисляла Эмили. Фолки издавна шли своим путём. — К чёрту людей! К чёрту Луиса Кортеса! К чёрту моего грёбаного отца и председателя Моиса!

— Лучше тебе не посылать Моиса. Если рассказать о нашей находке одному его подчинённому, то он перевернёт для нас мир. Всё, как ты и сказал. Вайнкулу будут сотрясать открытия одно за другим. Планету разорвут недовольства и восхваления. Новые для всех нас устои. — Эмили пробил ледяной пот. Она была напугана и воодушевлена одновременно. В смятении её сердце готовилось остановиться. — Для всего этого есть одно простое человеческое слово — революция.

Они оба улыбались, как умалишённые. Их переполняла тревога, сжигало смятение, тела сковывал неописуемый ужас. В необъятной Вселенной один страшный секрет породил два безгранично больных подозрения. Фолк решил, что стела Творцов занимает то место, что отводилось его народу; один из людей осознал, насколько глупы были все их надежды на то, что существование человека хоть сколько-нибудь особенно. Все эти волнения в жизнь претворила случайность. Машина Эмили поневоле попала в кювет, ноги Кари без причины привели его к ней. Если Творцы и не хотели, чтобы на тайну их пролился свет, то сделали всё для того, чтобы однажды это случилось. На достаточной для человека и фолка высоте они сотворили свой монумент, не перекрыли щель камнем, не заставили краски рассыпаться. Творцы сделали всему новому миру одолжение и вместе с тем его прокляли.

— Знаешь, а ведь я теперь даже рад, что нашёл тебя. — Кари почти смеялся от восторга. — Так и запишу: человек в буране — хороший знак!