В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

— Просто ты привык слышать своё имя так, как его произносит Эндрю. Такое случается, когда целые дни проводишь в закрытом пространстве с одним единственным человеком. — Отставив бокал, она догадалась прояснить всё то, что могло ускользнуть от него. — Но не подумай, что Эдди имеет счёты с твоей мамой, совсем нет. Он ведь и не знает всего того, через что ты прошёл на моих глазах. У каждого своя правда, и у него в том числе.

— Ты, как и всегда, проницательна.

Делать было нечего. Это была самая настоящая истина, с которой ему ещё только предстояло мириться. Хён Сок должен был предпринять что-то, что помогло бы ему с этим, но в каком виде ему представить миру своё признание, он и не догадывался. Ведь если Хён Сок так просто начнёт говорить о своих чувствах, то просто взорвётся. Словно гейзер, что тысячелетиями скрывал в своих глубинах необъятную пучину. Внутри Хён Сока было то самое море, говорить о котором он не решался. И Кэсси вновь сделала всё за него, когда выдержала удобную ему паузу и объяснила причину, по которой привела его именно сюда.

Материнская звезда пыталась дотянуться до них своим теплом, но купол прибирал все силы себе. Он ловил их, кривил цвета и отпускал людям и фолкам в самом лучшем из возможных видов. Сладкие волны бились о вылепленные из стекла стенки первого Округа.

— Хочешь, расскажу, почему я говорила тебе, что купола так похожи на ульи? Потому что я люблю бывать здесь, особенно на закате. Лучи солнца наполняют ячейки мёдом. Он разливается из сот прямо ко мне в руки. Для того один мой карман всегда пуст.

Она сложила из ладоней лодочку и поймала ещё не успевший рассеяться свет. Хён Сок наконец понял, зачем она каждый раз просила его сохранять в памяти виды за Округом. Этот трюк был не для того, чтобы Кассандра Аллен могла запечатлеть новые неизведанные места в своих книгах. Кэсси лишь хотела, чтобы Хён Сок научился видеть мир. И теперь это у неё получилось.

Тишина в кроне деревьев напоминали ему о вечно скрывающейся в комнате Лин, а солнечный мёд о полном истомы взгляде Эндрю после длительных смен. Стекло отдавало той синевой, которой светились глаза По, Ко и их ещё совсем крохотных детишек Бо, Мо и Чо, а налипший на перекладинах снег походил на длинные ресницы прекрасной в своей простоте Ики. И небо. Небо было бабулей Ией — безграничной и неизведанной. Следующая их встреча просто обязана была оказаться для них обоих важной. Хён Сок ясно чувствовал это. Ие будет о чём ему рассказать, ведь она всегда хранила в себе бесконечное множество историй. В следующую поездку и он постарается не молчать. Так Хён Сок себе обещал. Слишком поздно пытаться укрыться от неизбежного за старыми масками.

Под столом одна рука Хён Сока сама собой упала на колено Кэсси, а другая задержала подбородок в тот момент, когда она к нему повернулась. По её лицу всё сразу было понятно. Они оба этого хотели. Они оба были к этому готовы. Но в этот раз куда больше, чем в годы общих подростковых шалостей.

Он забыл какого это — целовать кого-то. Последние его отношения с Кей не изобиловали их друг с другом присутствием. Кэсси же всегда была рядом. Хён Сок намекнул, она сделала шаг навстречу. В этот момент всё казалось до безобразия правильным. И её пальцы в его волосах, и молчание «Мамы Джонс», и выплеснувшийся к их ногам мёд. Этот миг для их жизней был самым обычным. Он легко вписался в судьбы, что давно подготовили для него место.

Только здесь Хён Сок не мог перейти границ, ведь Кассандра всегда очерчивала их чётким и плавным движением. В одном месте коснулась бедра, в другом заставила его плечи опуститься. Расслабила галстук, потянула за ворот рубашки, отдышалась. Хён Сок был неторопливым и сдержанным, с трепетом вдыхал сладкий запах духов. Позволяли бы обстоятельства, он уже давно избавился бы от стола, да вот только Кэсси таких вольностей ему не прощала. Сделав всё, что она ему позволила, Хён Сок согласился на повиновение любому её желанию. Он чувствовал, что что-то не так, но лишь до тех пор, пока Кассандра не расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Она отстранилась, и в ней не изменилось совершенно ничего. Хён Сок же вдруг оказался растрёпанным с её помадой на своих губах.

— Ну как?

— Что именно? — Хён Сок пытался вернуть прежнее ровное дыхание, но она была только рада наблюдать за тем, с какой тяжестью вздымается его грудь.

— Отличается от поцелуя с фолком?

— Не знаю. Не придавал значения.

— Я думала, ты сделал это, чтобы узнать. — Большим пальцем Кэсси убрала оставшийся вишнёвый блеск с его щеки.

— Ты что-то путаешь. — Он смог-таки наконец успокоиться. — Исследовательский интерес всегда был фишкой Эндрю.

— Как мило, что ты говоришь о нашем маленьком Эдди именно сейчас.

— Ничего не могу с собой поделать.

— Я тоже. — Конечно же, Кэсси имела в виду то, что не в силах ничего сделать с ним. С самой собой она давно научилась управляться без лишних проблем.

— Тебя это обижает?