В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее

Он нагнулся и своей рукой-членом вырвал из земли старый двигатель. Закричал и бросил его в нас низом, как в софтболе. Кусок металла весом не меньше четырехсот футов взвился в воздух, тонкие струйки дождевой воды текли из его цилиндров. Мы опять пригнулись, и в следующее мгновение двигатель приземлился на крышу хэтчбэка, в воздух взлетел фонтан стеклянных осколков.

Рядом со мной прогрохотал дробовик Джона. На старика выстрел не произвел никакого эффекта – даже не знаю, то ли Джон промазал, то ли старик был неуязвим для пуль. Джон открыл дробовик и нащупал пальцами три новых патрона. Два из них упали в бурьян.

– ЭМИ! ЗАСТРЕЛИ ЕГО!

Эми повернулась к старику, подняла шерстобой, закрыла глаза и выстрелила.

Инопланетное ружье издало низкий сморкающийся звук, как туманный горн. Воздух зарябил. Старик попятился назад, его руки взлетели к лицу. Когда он опять опустил их, я заметил, что у него появилась длинная белая борода, как у волшебника.

– ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЭМИ! – провизжал Джон. – ТЫ ПОДУМАЛА О ТОМ, ЧТОБЫ ПРИСТАВИТЬ ЕМУ БОРОДУ!

Человек шагнул вперед. Эми опять выстрелила. Борода стала вдвое длиннее.

– ЭМИ! – проорал я. – ПОДУМАЙ О ЧЕМНИБУДЬ СМЕРТЕЛЬНОМ!

– Я ПЫТАЮСЬ!

Старик уже бежал ужасающе быстро, работая локтями. Прямо на нас. Мы побежали от него. На бегу Эми повернулась и выстрелила из шерстобоя. Выстрел ушел в молоко, и внезапно у фибергласового человека с пиццей выросла огромная борода.

– ДАЙ ЕГО МНЕ! – заорал я.

Эми швырнула мне шерстобой. Не успев повернуться к старику, я получил удар в спину, выбивший воздух из моих легких, и полетел на землю. Задыхаясь, врезался в бурьян, перевернулся на спину и увидел, что старик во второй раз собирается бросить в меня бампер автомобиля. Я наставил на старого хрыча шерстобой и нажал на спусковой крючок.

Оружие издало грохот, который сотряс землю. Последовал удар, от которого у меня свело живот, и мужик превратился в замечательный красный туман. Там, где он стоял, выгорела трава и обуглилась земля.

Джон подошел и сказал:

– Бог ты мой, Дэйв. Почему бы тебе, э, не отдать его Эми.

– Туалет! – крикнула Эми. – Машина сплющила туалет!

– Он нам не нужен. – Я посмотрел на Джона. – Джону нужно только сосредоточиться.

– Эй, это сработало в последний раз, но Они просто передвинули…

– Да знаю, знаю. Ты все сделал великолепно. Давай найдем что-то, через что можно пройти. Двери действуют не случайно, во всяком случае, не для тебя. Ты можешь управлять ими.

Джон побежал вдоль ряда машин, дождь стучал по ржавым крышкам багажников. Наконец он остановился перед микроавтобусом без окон, сосредоточился и рывком открыл дверь.

– Мне кажется, я вижу, – сказал он. – Я на самом деле вижу, куда она ведет…

– Отлично. И куда?

– Не могу сказать. Но там припаркован военный грузовик.

– Великолепно. Идем.

Мы забрались внутрь…

* * *

…и вывалились из задней двери другого микроавтобуса, припаркованного около какого-то ресторанчика или чего-то в этом роде. И это безусловно не была водонапорная башня.

40 минут до бомбардировки Неназываемого

Я замахал кулаками и заорал:

– ЧЕРТ ПОБЕРИ, ПОЧЕМУ МЫ ТАКИЕ ПРИДУРКИ?

На самом деле рядом были припаркованы два военных грузовика, так что Джон все сделал верно. И ни одного человека в пределах досягаемости.

– Может быть, обратно… – предложила Эми.

– Нет, нам надо найти другую дверь, – сказал Джон. – Эта перенесет нас обратно на автосвалку.

Джон подбежал к ресторану и вошел через открытую дверь «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». Мы последовали за ним и оказались в пустой кухне – кастрюли из нержавейки и запятнанные маслом стены. Пахло стиральным порошком и прогорклым животным жиром. Мы прошли в главный зал, полный маленьких круглых столов. Здание молчало, ресторан был закрыт – вероятно с начала эпидемии. Дождь мягко барабанил по крыше. У стены стоял бар с бутылками и два телевизора с большими экранами, которые должны были показывать какие-нибудь спортивные соревнования, если бы тем ранним утром в понедельник не произошел апокалипсис. Роспись на противоположной стене изображала улыбающегося мультяшного бизона, который ел гамбургер.

– О. «Бургер-Бизон», – сказал Джон, без всякой необходимости. Мы все много раз ели здесь (и, да, гамбургеры делали из мяса бизона), и, скорее всего, здесь нас и сожгут.

– Джон, ищи дверь. Мы…

Зазвенело разбитое стекло. Мы все пригнулись; на тротуаре перед входом в ресторан стоял круглолицый лысый мужик лет пятидесяти, с затычками в ушах. Он только что разнес стеклянную входную дверь прикладом дробовика.

– Твою мать!

Мужик шагнул сквозь разбитое стекло и вставил в дробовик патрон.

– ЭЙ! МЫ БЕЗОРУЖНЫ! МЫ НЕ ЗАРАЖЕНЫ!

Мужик приставил дробовик к плечу. Он в точности знал, кто мы такие.

Мы нырнули за стойку бара. Выстрел из дробовика разнес три бутылки, на пол полился дождь из ликера и стекла. Эми слепо выставила шерстобой над стойкой и нажала на спусковой крючок. Маленький круг сыра мягко ударился о стойку и шлепнулся на пол.

– ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЭМИ! СМЕРТЕЛЬНОЕ!