В глубине осени. Сборник рассказов

Андрей стал как-то мягче и откровеннее с Еленой. Из его, пока ещё сбивчивых рассказов, она узнала, что когда-то Резцов учился в художественной школе, его хвалили преподаватели, он выставлялся и, как художник, подавал большие надежды. Работал оформителем, но потом женился, родилась дочь, надо было решать проблемы с жильём, зарабатывать и с мечтами о карьере художника пришлось расстаться.

Внешне Андрей оставался спокоен, но когда рассказывал о том времени, в его серо-голубых глазах появлялась тоска, и Елена видела, что он сожалеет об утраченных возможностях. О жене он не говорил, но когда вспоминал о дочери, взгляд его теплел и губы улыбались.

Их беседы становились всё более откровенными. Приходя после работы в свой пустой дом, Лена за мелкими хозяйственными делами на время забывалась, включала телевизор, но ловила себя на том, что не понимает, о чём говорят все эти люди из ящика, и мысленно возвращалась в больницу, в кабинет, где она разговаривала с Андреем, видела его рисующим за столом, вспоминала его лицо, глаза, руки. Сначала ей казалось, что её интерес к Резцову чисто профессиональный, медицинский, но позже она поняла, хоть и не хотела признаться себе в этом, что с утра торопится в больницу не просто потому, что её интересует работа и состояние пациентов, но для того, чтобы поскорее увидеть Андрея.

В один из дней, когда Андрей уже почти совсем оправился от травмы, к нему в больницу приехала жена с дочкой. Елена из окна своего кабинета с волнением наблюдала, как они сидят на скамейке во дворе. Андрей, переговариваясь с женой, пытался усадить дочку на колени, но она всё время вырывалась, чтобы погоняться за голубями. Елена рванулась, ударилась лбом о стекло, схватилась за больное место. «Господи, да что это я…» Девочка громко засмеялась. Слёзы брызнули из глаз Елены.

Поздникин не оставлял своих попыток завоевать её. Самолюбие его было задето, и он решил во что бы то ни стало добиться своего. Он уже не раз провожал Лену, пытался напроситься на «чашку кофе»», но каждый раз она отказывала ему, ссылаясь на занятость и усталость.

В этот вечер он поджидал Елену на улице около её дома. Волновался, курил одну сигарету за другой. Был слегка навеселе. Купил букет ярко-красных роз, шампанское, коробку дорогих конфет. Звонить по телефону не стал, по опыту зная, что, скорее всего, получит очередной отказ. Он встал в тени деревьев между домами так, чтобы его не было видно с улицы. Примерно через полчаса увидел идущую по улице Елену, но она была не одна – рядом с ней шагал невысокий усатый мужчина. Николаю он показался знакомым. Он видел его в больнице: кажется, врач. Они подошли к калитке, постояли минуты две и расстались. Провожатый повернулся и уныло поплёлся в обратном направлении.

«Что? Тоже получил отворот-поворот!» – злорадно подумал Поздникин и направился к дому Елены. Он подошёл, потрогал калитку – она была открыта. По дорожке, выложенной тротуарной плиткой, двинулся к дому, у входных дверей увидел звонок. «Была не была! Фу!» – выдохнул он и нажал на кнопку.

Наступил день выписки Андрея. Всё, что на сегодняшний день могла медицина – было сделано.

Резцов проснулся рано. Не спеша помылся в душе, сбрил бороду, которую отрастил за месяцы, проведённые в больнице. Собрал немногочисленные вещи. Оделся в чистое – жена привезла ему одежду. Потом прощался с соседями по палате, с которыми успел подружиться. Он хотел, но в то же время боялся увидеться с Леной. Знал, что расставание неизбежно – и от этого ему становилось ещё тяжелее.

Андрей решил попрощаться с Лурье, подошёл к кабинету, негромко постучал, услышал знакомое «войдите», открыл дверь.

– А, Резцов, заходи! – Лурье призывно замахал рукой. – Смотришь молодцом! Жалобы на нас есть?

– Что Вы, Иван Степанович! По гроб жизни вам обязан!

– Это ты не меня – Елену благодари. Прекрасный из неё врач получится, как думаешь?

– Конечно, уже получился, – подтвердил Андрей.

– Да, завидую я тому мужику, чьей женой она станет! – как бы невзначай произнёс Лурье. – Эх, мне бы годков тридцать сбросить – живой бы не ушла. Да что там! Так говоришь, жалоб нет? Головные боли не беспокоят?

– Иногда бывают по ночам, а так терпимо.

– Тогда, значит, на выписку! Подержим тебя годик на третьей. Работать сможешь, только смотри, без тяжелых нагрузок. Пока придётся поберечься.

– Спасибо, Иван Степанович!

В дверь постучали. Вошла Лена.

– Здрасьте, Елена Прекрасная, она же Премудрая! Легка на помине, а мы тут её ждём – не дождёмся, – как всегда шутливо, приветствовал её Лурье.

Лена поздоровалась с мужчинами. Чуть задержалась взглядом на Андрее. Он тоже смотрел на неё.

– Что, Леночка, документы на его выписку готовы?

– Да, Иван Степанович, вчера уже всё заполнила.

– Извините, я на минуту, – Резцов стремительно вышел из кабинета. Лена с Лурье недоумённо переглянулись. Через несколько минут Андрей вернулся. В руках у него был прямоугольный свёрток, сверху упакованный в газетные листы и букет каких-то маленьких белых цветов.

– Это тебе… вам, Лена! – он протянул ей подарки. Она чуть покраснела.