В гнезде Орла

— Я хочу пообщаться с каждым членом экипажа лично, — Клаус перебил Олофа, — включая весь командный состав. Прикажите герру Ботмеру немедленно явиться ко мне на допрос.

Майор говорил строго и решительно. Олофу ничего не оставалось, кроме как повиноваться и сделать всё, что прикажет человек из Берлина. Он проводил Клауса до командного пункта и помог выбрать помещение для допросов.

Майор хотел создать для допрашиваемых максимально неуютную обстановку. Для этого он выбрал комнату на минус втором этаже. В неё так давно никто не заходил, что даже лампочка на потолке зажглась не сразу.

Всё помещение было окутано паутиной. Стояли шкафы, заваленные всякими старыми бумагами, стояли полусгнившие ящики ещё со времён войны с Турцией, на полу валялись, превращённые в труху, вперемешку с крысиным дерьмом, обрывки старых газет. Заголовок одной гласил: «Das Reich vereinigte Europa»[1]. Данная газета датировалась шестьдесят вторым годом, именно тогда, двадцатого июля, гарнизон окружённого Стамбула капитулировал, и вся Европа стала контролироваться Рейхом.

— Сплошной бардак, — Клаус нагнетал для Олофа обстановку, чтобы тот сильно не расслаблялся и думал, что могут взяться и за него. — И в таком удручающем виде содержатся помещения на военном объекте. Прикажите принести сюда стол, пару стульев и кувшин с водой.

Олоф молча удалился исполнять приказ. Клаус на это усмехнулся. Он расстегнул воротник, затхлый запах действовал удушающе. Когда в помещение принесли стол и стулья, майор снял с головы фуражку, наполнил стакан водой, сделал один большой глоток и попросил заводить к нему членов экипажа «Вильгельма» по одному.

Допрос начался. Клаус, несмотря на национальности экипажа, сомневался, что обычные матросы могли потопить корабль. Замешан в диверсии командный состав. И это быстро подтвердилось: оказалось, что последние два дня все матросы отдыхали. Им отключили электронные допуски. На корабль последние сутки ступала нога только командного состава и технического персонала военной базы, те должны были окончательно проверить готовность линкора к отплытию. Вот только у вторых не было допуска в отсек с боекомплектом и во все складские помещения, только в двигательный отсек. Их можно исключить из числа подозреваемых. Введённая на корабль электронная система допусков записывает на сервере все применение ключ-карт. В день диверсии на линкоре сработал только пропуск Боцмана. Но вот незадача. У него было алиби, он весь день провалялся в санчасти, развлекаясь с медсестрой. Камеры всё подтверждали. Значит, кто-то вместо него проник в отсек и заложил взрывчатку. Этот кто-то был никто иной, как капитан корабля. Оставался только он один. К тому же, когда сработал допуск, все камеры на базе резко отключились.

— Герр Ботмер, скажите, где вы были за несколько часов до взрыва на линкоре? — спросил Клаус, стоя над душой фрегаттен-капитана, высокого статного мужчины лет тридцати пяти лет.

— Я был в городе, — спокойно ответил Ботмер, — просто гулял. Мой корабль должен был уйти в плаванье, хотелось ещё немного побыть на суше.

— В городе плохо с системой видеонаблюдения. Можете вспомнить, в какие заведения вы заходили, чтобы подтвердить вашу невиновность?

— Я просто гулял. Я не пью, мне не было нужды никуда заходить.

— Так, — Клаус сделал вид, что смотри в экран планшета, — мне только что прислали запись, на ней человек очень похожий на вас, гуляет по набережной в районе десяти часов. Это можете быть вы, и, правильно понимаю, если это вы, то на вас была гражданская одежда.

— Я не гуляю в форме. Она привлекает много внимания, так что это, скорее всего, был я.

— Вы? — Клаус повернул планшет экраном на Ботмера. — Прошу, взгляните.

— Экран погас.

— Он и не загорался, — Клаус подошёл к Ботмеру сзади, положил руки на спинку стула, наклонился и шепнул ему на ухо: — Не зачем врать. Нигде вы не гуляли.

— Не понимаю, вас герр Фукс. Вы обвиняете в подрыве собственного корабля? — всполошился Ботмер. — Проверьте мой пропуск, система бы его отследила, если бы я им воспользовался вечером в день диверсии.

— Вечером? — Клаус поймал его. — Почему вы заговорили про вечер? Заложить взрывчатку в отсек с боекомплектом могли и за неделю до взрыва.

— Я знаю, что последним на корабль заходил боцман. Я видел в системе его пропуск.

— Вот только дорогой боцман весь вечер мял бабам сиськи. Его никак не могло быть на корабле.

— Проверьте камеры.

— Камеры были отключены, герр фрегаттен-капитан. Произошёл сбой именно в вечер взрыва. Не находите странным. Вы, к слову должны были об этом осведомлены.

— У вас всё ровно нет никаких доказательств. Вообще, вы разговариваете со старшим по званию.

— Я не служу и не служил на флоте, мне плевать. К тому же, в данный момент мои полномочия такие, что я, можно сказать вхожу в Верхушку Рейха, — Клаус устало посмотрел на часы. Было уже за полночь. — Я знаю, это были вы. Вы потопили линкор.

— Я не буду признаваться в том, чего не совершал, — Ботмер стоял на своём.