В годы большой войны

То, что увидел криминальный советник, повергло его в трепет. Среди страниц, исписанных колонками цифр, среди почтовых открыток, полученных из разных городов, вероятно тоже хранивших какие-то секретные данные, лежали две незашифрованные радиограммы… Гиринг ужаснулся прочитанному и решил немедленно ехать в Берлин. В депеше излагался подробный план «Бляу» — операции по захвату Кавказа и Сталинграда…

Перед отъездом Гиринг еще раз позвонил в Берлин, сообщил, что арестованный отправлен под надежной охраной, и доложил о находке. Ему не поверили — этого не может быть! Гиринг сказал, что немедленно выезжает сам в управление для личного доклада.

Всю дорогу он поторапливал шофера и не выпускал из рук папку с захваченными документами. Позади в машине сидели два вооруженных гестаповца, взятых Гирингом для охраны. Во второй половине дня, совершив почти тысячекилометровое путешествие, криминал-советник Карл Гиринг прибыл в Берлин и приказал шоферу сразу ехать на Крипицштрассе в управление абвера.

Дежурный офицер спросил, по какому вопросу прибыл господин гауптштурмфюрер. Гиринг ответил, что об этом может доложить только лично полковнику фон Бентивеньи. После коротких пререканий офицер все же доложил начальнику, и криминальный советник вошел в кабинет начальника контрразведки абвера. Он раскрыл перед полковником папку и доложил:

— Эта депеша захвачена сегодня ночью при аресте советского радиста.

Начальник имперской контрразведки полковник Франц фон Бентивеньи, нахмурившись, принялся читать незашифрованную радиограмму. Вдруг он вскочил, побледнел, будучи не в силах побороть волнение.

— Этого не может быть! — воскликнул он. — Это бедствие!

Карл Гиринг уже не первый раз слышал сегодня такую фразу: не может быть! Но это было, есть — листок бумаги, исписанный неровным, торопливым почерком и очень ясными короткими фразами. Листок подтверждал, что разведчики противника проникли в самые сокровенные тайны высшего командования. Генерал закрыл дрожащими руками папку и угасшим голосом произнес:

— Идите со мной… Я немедленно доложу фельдмаршалу Кейтелю.

Начальник штаба верховного командования Кейтель, прочитав незашифрованную депешу, тоже был поражен как ударом молнии. В депеше излагался план кавказской операции, хотя она только что начиналась. Было от чего остолбенеть! В другой радиограмме говорилось о состоянии германской военной промышленности, о выпуске танков и самолетов, содержались другие совершенно секретные военные сведения…

«Не может быть! — подумал Кейтель. — Как теперь докладывать фюреру?!.»

— Можете быть свободны, — бросил он стоявшему перед ним высокому гауптштурмфюреру со страшным лицом покойника и хриплым голосом — такому только и докладывать о постигших несчастьях. — Папку я оставлю у себя, вы ее получите позже…

Захваченные документы вызывали тревогу за успех летнего наступления на Восточном фронте. Русским известны стратегические планы верховного командования. Фельдмаршал Кейтель склонялся к тому, чтобы отложить наступление, изменить направление удара и тем самым сбить с толку русских. Командующий 6-й армией фон Паулюс, недавний заместитель начальника генштаба, решительно возражал: наступление уже началось, русские не успеют ничего предпринять. Доложили Гитлеру. Он долго смотрел остановившимися глазами на Кейтеля, затем вскочил, ударил по столу кулаком, забегал по кабинету, задыхаясь в неистовстве. Его предали! Что делает абвер, имперская безопасность? Где контрразведка?! Припадок ярости продолжался недолго, Гитлер остывал так же быстро, как и взрывался. Остановился посреди кабинета, резко повернулся к Кейтелю:

— Наступление продолжать! Не давать русским опомниться! И немедленно доложить, что, в конце концов, происходит!..

Потом он вернулся на свое место, положил на стол локти, стиснул рукой подбородок.

— Большевики превосходят нас в одном, — сказал он, — в разведке. Это последнее, что у них осталось. Примите меры. Если обычные военные трибуналы неспособны бороться с предательством, я найду средство воздействовать другим оружием. Я не потерплю, — Гитлер снова сорвался на визг, — чтобы мне мешали победоносно закончить войну с большевиками! О действиях противника в нашем тылу докладывать мне, как о выполнении военных операций…

Через несколько лет, уже после войны, начальник шестого управления имперской безопасности Вальтер фон Шелленберг писал в своих мемуарах: