В годы большой войны

Через несколько дней после вечеринки на Альтенбург-аллее сотрудник функ-абвера Хорст Хайльман узнал, какая опасность грозит его другу Харро — расшифрованные радиограммы касались работы группы Шульце-Бойзена! Хайльман позвонил по телефону Харро, но не застал его дома. К телефону подошла экономка. Хорст оставил телефон и попросил, чтобы Харро немедленно позвонил ему на работу.

Звонка не последовало. В тот вечер Шульце-Бойзен поздно вернулся домой. Экономка запамятовала фамилию Хайльмана, она записала только номер его телефона. Харро позвонил утром следующего дня.

— Говорит Шульце-Бойзен, — сказал он. — Меня просили позвонить по этому телефону.

Фаук сидел над опостылевшей радиограммой, обалдевший, утомленный бессонными ночами. Для подпольщиков в тот день все складывалось до нелепости трагично. Накануне отдел, где работал Хайльман, переселился на другой этаж. Поэтому работал только один телефон, другие не успели еще подключить. Трубку взял начальник группы доктор математических наук Фаук. После бессонной ночи он сразу не сообразил, кто это звонит, почему Шульце-Бойзен? В расшифровке радиограмм он применял сложнейшие расчеты, и все мысли его были сосредоточены на этой фамилии. И вдруг — звонок! Подчиняясь все еще своим мыслям, Фаук спросил:

— Как правильно пишется ваша фамилия, через игрек или просто «и»… Скажите по буквам…

— Ну конечно, через игрек… Шульце-Бойзен, — раздельно произнес Харро и повесил трубку. Он тоже не понял — кто, зачем вызывал его по телефону, почему говоривший с ним человек заинтересовался написанием его фамилии.

А Фаук, поняв, какую оплошность он допустил, сразу позвонил в управление имперской безопасности.

Харро Шульце-Бойзена арестовали 30 августа в министерстве военно-воздушного флота. Вызвали к коменданту здания полковнику Вокельбергу. Секретарша сказала, что его кто-то ожидает внизу. Харро спустился в холл, прошел в кабинет коменданта. Там ждал его сотрудник тайной полиции Копкоф, он и доставил его на Принц-Альбрехтштрассе.

Хорст Хайльман не находил себе места. Он тщетно искал повсюду Харро и наконец решился поехать к нему домой. На Альтенбург-аллее его встретила ничего не подозревавшая Либертас. Хорст показал ей копию расшифрованной радиограммы, которую ему удалось раздобыть в функ-абвере.

— Этого не может быть! — воскликнула Либертас. — Харро звонил мне утром, он на работе…

Она еще раз набрала номер служебного телефона мужа и услышала незнакомый голос:

— Господин обер-лейтенант уехал в командировку…

Либертас бессильно опустила телефонную трубку. Подтверждались худшие предположения: Харро, видимо, арестовали. Хайльман сказал:

— Надо предупредить всех, кому грозит арест… И прежде всего убрать компрометирующие материалы… Вам нужно срочно покинуть Берлин, Либертас.

Они торопливо начали собирать рукописи, оригиналы донесений, листовок — все, что могло послужить уликой против подпольщиков. Здесь же была и рукопись Хайльмана «Крестовый поход против Москвы» — курсовая работа в университете, которую помогали ему писать Харро и Либертас.

Все сложили в чемодан, и Хайльман собрался уходить.

— Вам надо немедленно уехать, — повторил Хорст.

— А вы, Хайльман? Вам тоже нужно исчезнуть…

— Да, да. Я это сделаю, как только предупрежу остальных.

Но предупредить почти никого не удалось.

Через несколько дней арестовали Либертас. Гестаповцы выследили ее, когда она садилась в поезд, уходивший в Стокгольм.

Супругов Харнак взяли на побережье Балтийского моря, в рыбачьем поселке, где они проводили отпуск. Арестовали Хайльмана, Гольнова, Эрику фон Брокдорф, Кукхофа, Ганса Коппи, а потом и его жену… Люди исчезали внезапно и незаметно. О каждом распространяли слухи — уехал в служебную командировку, заболел, вызвали к больной матери, поехал отдыхать… О Шульце-Бойзене сообщили, что он перешел на другую работу и выполняет секретное задание. В министерстве экономики Арвиду Харнаку продолжали выписывать жалованье, он числился в длительной командировке.

3

Ильза Штёбе возвращалась домой после встречи с фон Шелиа. Было уже поздно, но она решила немного пройтись. Ильза не обратила внимания на патруль — двух солдат из противовоздушной обороны, шагавших ей навстречу. Она не ответила на плоскую шутку солдата-балагура по поводу ее позднего появления на улице. Ночь была чудесная, теплая, и молодая женщина долго шла пешком, перед тем как села в ночной трамвай. В ее сумочке лежала краткая, одной ей понятная запись того, что Альте рассказал фон Шелиа, — сведения касались наступления германской армии на юге России. Это донесение она завтра же переправит радисту.