В голове моей опилки...

Сегодня что-то особенно людно. Пару лет назад на "гору" поднимались только самые отъявленные бомжи. Те, кто попроще, надеялись выжить в городе. Ну, раньше-то можно было. Люди добрее были. Подавали больше, да и водка была дешевле. Теперь не так. На свалке встретишь и здоровых мужиков, и мать с подростками-сыновьями, и еле плетущихся пенсионеров, которых забыли родственнички, зарывшиеся в своем, житейском мусоре. Нужда погнала всех прочь из города. Копошится теперь народ на свалке, куда его выкинуло общество развитого "...изма". В своей тарелке чувствуют себя одни чайки. Их здесь тысячи. Откуда только эти твари берутся – воды-то поблизости нет. Побежишь к струе мусора, бьющей из кузова КамАЗа, вспугнешь гогочущую стаю – они с криками взмывают над свалкой и начинают "бомбардировку". Пятна от птичьего помета можно отстирать только "Тайдом". Пока его разыщешь, полдня пройдет.

Но вот и грузовик с мясом. Пора. Готовлю свое "орудие производства" – лыжную палку с проволочными крюками на конце. Это чтобы не разгребать вонючие отбросы руками, иначе долго не протянешь – подхватишь какую-нибудь заразу, а там...

Ого, сегодня урожай солидный – по соседству с "мясным" опорожняет кузов другой грузовик: мороженая капуста, сморщенная картошка, в куче объедков заманчиво поблескивают банки с просроченными консервами. Вот они-то мне и нужны. Расталкивая локтями проворных подростков, первым успеваю схватить добычу. На ужине, помимо шашлыка, я предложу себе селедку-иваси. К горлу подступает комок слюны, но нужно отбросить мысли о желудке – предстоит еще заработать деньги и найти выпивку. Мой дневной заработок может достигать полсотни тысяч рублей (примерно 10 долларов в 2016 году, – С.К.). Нужно только иметь длинные ноги и сильную спину. Я собираю тряпье и бумагу. Этот утиль прессуется, чтобы больше влезало в баул. Пустые бутылки несу в отдельной сумке – приемщики у разных видов "продукции" разные. Тот, что принимает стеклотару, приезжает на "Жигуленке" и платит по сто рублей за бутылку. "Хозяин" тряпья и бумаги взбирается "в гору" прямо на "Газели". Ему сбываю свой товар за ту же ставку, но счет тут ведется уже на килограммы. В "Газели" ждет своего часа серьезный запас водки. Можно получить расчет в натуральном виде, но я предпочитаю до вечера сделать еще десяток ходок за "товаром", прежде чем голова отяжелеет от выпитого. Некоторые припадают к горлышку "не отходя от кассы". Водка у нас, как бензин для автомобиля. За день так намотаешься, что забыться ночью в холодной землянке можно только "под градусом."

И все-таки какой народ наглый пошел! Прямо под отвал бульдозера лезет. Удивляюсь, как никого еще не раздавило ребристой гусеницей. Вообще, водители на мусорных самосвалах и тракторах – ребята ничего. Не обижают. Сами, считай, вместе с нами одним воздухом дышат, только зарплату редко получают...

Уже далеко за полдень. Вместе со мной прессует бумагу казах Коля. Он мой старый приятель – с тех пор, как я стал понимать, что он говорит – акцент у него жуткий, да и зубов осталось немного. Из той словесной смеси, которую он раньше на меня вываливал, понял, что живет он с женой. Везучий. Мне вечером и словом не с кем перекинуться. С другой стороны, может, еще найду кого. Я ведь считаюсь молодым. Коля, тот забирается на "гору" уже 24 года. Тогда его, призывника, послали служить в Челябинск. Отслужил, работал на заводе, строил коммунизм. Пил горькую, да кто ж ее не пил и не пьет. Только вот судьбы у всех разные...

Сегодня во время перехода от "приемного пункта" и обратно Коля пробормотал, что в своей землянке сгорел Илюха. Я его знал. Здоровый парень, водку пил, как ряженку. Она его и сгубила. Вчера вечером он с приятелем и дамой сердца "злоупотребил". Лег спать, а приятель с подругой вышли подышать вечерним бризом на "гору". Что там случилось – одному Богу известно, только не проснулся Илюха... Надо бы за своей печуркой повнимательней приглядывать.

Ну вот, подумал – и домой потянуло. В тепло, пожрать сварганить да водочки в нутро залить. Но сначала сбегаю вниз, к воротам – может там подкалымить можно. Внизу живут охранники, сторожат трактора. Там же собачья "тюрьма". Туда привозят бродячих собак, которых, после трехдневного "карантина" уничтожает семидесятилетний старик...