В горящем золотом саду

– Они предложили, чтобы на время кампании против Тарро кто-то другой официально управлял страной.

– Как витиевато ты изъясняешься, – беззлобно отозвался Васа, неторопливо шагнув к Лексосу. – Они хотят тебя, не так ли?

Лексос нервно сглотнул.

– Да.

– И?… – Васа понимающе улыбнулся. – Это ведь не все?

Что ж, лучше не юлить.

– Да. Твою жизнь.

Васа не изменился в лице. Лексос ожидал потрясения или хотя бы того, что отец скептически вскинет бровь, но тот лишь кивнул, глядя куда-то в пустоту.

– Васа?

Он поднял взгляд: пустой, меланхоличный.

– Ты согласился?

– Исключительно для того, чтобы убедить их в моей искренности, – поспешно заверил Лексос. – Лишь для того, чтобы получить желаемое. Но мы найдем обходной путь! Распустим слухи о твоей смерти или…

– Нет, – Васа разочарованно покачал головой. – Нет смысла лгать друзьям. Стратагиози властен над смертью. Пост должен быть твоим.

– Что?

– Ты обещал им мою жизнь. Ты заключил сделку.

Васа стоял настолько близко, что Лексос видел морщинки в уголках его полуопущенных, как у всех Аргиросов, глаз.

– Если не доведешь дело до конца, ты мне не сын, – Васа взял Лексоса за руку и прижал ладонь сына к груди, где мерно билось сердце.

Лексос попытался отстраниться, но хватка Васы была железной.

– Эладо, мой мальчик, – прошептал он, соприкоснувшись с ним лбом. – Вот твой шанс. Где твоя воля?

– Васа, я не хотел, – пробормотал Лексос. – Я пошел им навстречу, но вовсе не собирался выполнять условие.

– Ты никогда о таком не задумывался? Даже в тайных мечтах? – спросил Васа, отступая назад и увлекая Лексоса за собой.

– Никогда! Честное слово!

Васа сделал еще шаг. И еще.

– Ты не хотел занять мое место? Я вижу, как дети переглядываются между собой. Я не слепой идиот.

Он прижал сына к каменной стене, которая врезалась Лексосу в ребра. Юноша слышал громкий шум волн.

Лексос облизнул губы, пытаясь держаться спокойно.

– Пойдем наверх, в твой кабинет, – выпалил он. – Я все объясню.

– Незачем, – тихо и торопливо проговорил Васа. – Забирай свое, куклос. Сделай то, что делал каждый стратагиози до тебя.

Это было бы не слишком сложно: надо взять камень и нанести удар прямо в голову Васе. Матагиос вместе с силами стратагиози перейдет к старшему сыну, семья будет в безопасности, Реа сможет жить в мире, как и Хризанти, и Ницос.

– Нет, – виновато пролепетал Лексос, – я не могу.

Васа оттолкнул юношу и выплюнул:

– Мала! Твоя мать родила мне сына, который оказался слабее некуда.

«Что ж, она еще родила Ницоса», – подумал Лексос, но вслух ничего не сказал.

Васа разгладил халат.

– Пойдем в дом. Обсудим твой план.

Юноша, покраснев от стыда, последовал за отцом. Странно чувствовать себя виноватым за то, что сохранил жизнь отцу. Может, Васа и прав: Лексос слабак?

Скоро они это выяснят.

Глава 33 Реа

Церемонию провели на острове, на холме за домом. Погребальная песня разливалась по воздуху подобно туману. Рее были знакомы слова, по другим похоронам на континенте и по молитве, которую Васа произносил каждый вечер, обрывая жизни тех, кого избрал матагиос. Когда на твоем языке метка смерти, эти фразы значат нечто большее.

Ласкарисов хоронили по обычаям святых, а не сжигали, как того требовали правила стратагиози. Реа смотрела, как тело Михали поднимают с березовых носилок, кладут в гроб и опускают в глубокую могилу. Она не могла оторвать взгляда от профиля юноши, пусть и закрытого тканью. Ее надежды и будущее уходили под землю вслед за покойным супругом.

Реа продолжала размышлять, сидя в экипаже, который ехал по полю сухой, хрустящей травы. Ей казалось, что погребальная церемония превратилась в кукольное шоу с марионетками – вроде тех, что показывали детям на фестивале Мероксимо. Но одновременно и более драматичная, чем похороны предыдущих супругов, на которых Тиспира тоже склоняла голову и пела.

Скорбящие собрались у могилы, но лишь Реа и Эвантия знали о том, что Михали не должен был умереть. Сначала Эвантия обвинила невестку в смерти сына, в том, что дочь стратагиози задумывала провернуть подобное еще в самом начале и, конечно же, исполнила роль Тиспиры. Девушка попыталась объясниться, сказала, что это Лексос, но свекровь, вероятно, до сих пор ей не верила.

Так или иначе, все уже осталось позади, под слоем свежего снега Ксигоры. Еще день, и Реа будет в Стратафоме. Мороз потихоньку отступал, но из рта вылетали облачка пара.

Реа удобнее устроилась на сиденье и закрыла глаза. Длительная поездка подходила к концу. Когда она проснулась, на горизонте уже виднелась Стратафома.

После всех событий Рее повезет – или, наоборот, не повезет, если отец с ней заговорит. Однако лучше быть готовой к наихудшему, чем позволить Васе застать ее врасплох.

Впрочем, во дворе девушку ждал не Васа, а брат-близнец. Лексос стоял в дверях, как всегда, когда Реа возвращалась из дома супруга.

Гнев. Это чувство дремало в ее груди, приглушенное шоком похорон, усыпленное долгими милями поездки, но теперь оно пробудилось. При виде Лексоса, который отнял у нее Михали. Он разрушил единственное, что Реа лелеяла для себя.

И вот они снова встретились лицом к лицу.