В горящем золотом саду

Кровать в спальне не заправляли со дня отъезда. Он просил слуг ничего не трогать. От Лексоса сильно несло лошадью и потом, запах бил в нос, но времени на мытье и сон не было. Юноша открыл чемодан, который Ставра заблаговременно отправила в Стратафому, и достал шелковую ткань с пустой чашей прибоев. Отдохнуть можно будет после работы.

С утренней зарей пришло и глубокое чувство страха. Васа не мог не знать о том, что старший сын вернулся, а Лексоса сильно тревожило, что отец не ворвался к нему в комнату с нотациями и бранью.

С Васой легче всего справляться, когда тот на взводе.

Юноша тяжело поднялся с кровати. Мышцы сильно затекли после долгой поездки в седле. Он неторопливо переоделся в темно-синюю рубашку цвета Аргиросов и проследил за тем, чтобы в наряде не было ни оттенка зеленого семейства Домина. Пусть Васа не забывает, что Лексос все делает ради семьи. Включая обещание, которое он дал совету.

Дверь в комнату Реи была приоткрыта, и юноша задержался на пороге, представляя, что сестра смотрит на него в ответ. Ему не терпелось снова ее увидеть. Близнецы являлись частью друг друга, было как-то неправильно разлучаться надолго, причем столь часто. Может, после того как все уладится с Тарро, они придумают способ передать ее обязанности Хризанти, чтобы Реа могла жить дома.

Сейчас Хризанти посапывала в соседней комнате, а жаль. Лексос не умел готовить такие вкусные завтраки, как младшая сестра, а живот уже сводило от голода.

Он не стал тревожить Хризанти и спустился на кухню по северной лестнице и коридору для слуг, чтобы не столкнуться с отцом. Лексос еще не придумал, как убедить Васу, что поездка в Агиокон была к лучшему, а нет ничего хуже того, чем спорить с ним, не подготовившись.

На кухне, к его удивлению, завтракал Ницос. Он сидел за каменной тумбой и пил из кружки горячий каф, рядом была жестянка с кимифи, которые остались с прошлого приезда Реи. Младший брат разглядывал лакомство, сощурившись, и так увлекся этим занятием, что даже не заметил Лексоса, пока тот громко не позвал его по имени.

– О-о-о, – протянул Ницос, заливаясь краской. – Ты вернулся.

Они долго смотрели друг на друга, а затем Лексос неуклюже подошел к брату, чтобы похлопать Ницоса по спине в качестве объятий.

– Привет, – пробормотал Ницос.

За сто лет они так и не избавились от взаимной неловкости.

– Спасибо. Есть еще? – спросил Лексос, кивая на каф.

Ницос искренне поразился тому, что мог приготовить каф для кого-то еще, кроме себя.

«Конечно, с младшими братьями и сестрами всегда так», – подумал Лексос, обогнув Ницоса, чтобы заварить себе напиток.

– Как дела дома? – бросил он через плечо. С Ницосом было куда проще разговаривать, когда не приходилось смотреть на него.

– Вроде нормально.

– Надеюсь, Васа особо тебя не терзал?

– Не так, как будет терзать тебя, – отозвался Ницос с презрением, и Лексос сразу же покосился на брата.

– Что?

– Думал, мы не слышали, что ты натворил в Вуоморре? – спросил Ницос, склонившись над кружкой. Русые кудри упали ему на лицо, юноша лениво отпил глоток и добавил: – Васа в бешенстве. И те счастливчики, что живут с ним в одном доме, чувствуют отцовскую ярость на себе.

Он выпрямился, и Лексос с удивлением отметил, какой его брат высокий. Разве он всегда таким был?

– В любом случае, с возвращением. Наверное, увидимся позже.

Ницос вышел из кухни, Лексос проводил его взглядом. Младший брат очень редко проявлял подобную разговорчивость.

Лексос позавтракал и решил, что откладывать встречу с отцом уже нет смысла. По крайней мере, до Васы дошли слухи о Вуоморре, и не надо преподносить новость самому.

Однако юноша не обнаружил Васу ни в кабинете, ни у камина в главном зале, где ему обычно нравилось дремать порой и до утра. Лексос помнил, как в прежнем доме мама уводила супруга в спальню, мягко отрывая от работы или бокала вина, и укладывала в постель. Теперь же отец редко спал в кровати.

Хризанти считала это знаком уважения к покойной жене, но Лексос не разделял ее мнения.

Наконец он нашел слугу, от которого удалось добиться, что Васа завтракает на веранде. Лексос плелся по коридору, уставившись в каменный пол, стараясь не смотреть перед собой.

«У меня не было выбора», – повторял юноша. Лексос был вынужден пойти на сделку. И сделал все, что мог.

Зима потихоньку сдавала позиции, мороз уже не так пробирал кожу. Васа сидел за столом и жевал инжир в виноградных листьях. Он еще не заметил Лексоса, и у того была возможность заранее оценить настроение отца.

Под глазами Васы пролегли темные круги. Лексос впервые заметил признаки подступающей старости. Смуглая кожа казалась сухой и даже сероватой по контрасту с черным пиджаком, застегнутым под подбородком.

– Довольно, – внезапно процедил Васа, и Лексос отшатнулся, словно от удара. – Либо говори со мной лицом к лицу, либо иди прочь.