В горящем золотом саду

Парень смерил его ленивым взглядом, а затем махнул другому привратнику, чтобы тот провел его к Тарро.

Людей пускали не только в сад, но и во дворец, и кто только не встретился Лексосу по пути в тронный зал. Все занимались своими делами. В каком-то коридоре торговец продавал печеные орехи и фруктовый сок, а рядом кто-то пел.

– На ночь посетителей выводят, – объяснил сторож. – Но стратагорра не против, чтобы они тут были.

Мимо пробежала компания ребятишек, а вскоре Лексос увидел огромную арку, за которой тянулся очередной длинный коридор с потолком в три раза выше, чем в остальных залах. Свет лился в высокие окна, падая на колоннаду, что обрамляла стены. Лексос невольно разинул рот от восхищения. Он уже и забыл о том, насколько дворец грандиозен.

С потолка свисали гобелены. На одном был изображен Тарро, склонившийся над бездыханным телом одного из отпрысков. На следующем его изобразили в классическом иконописном стиле, с синим нимбом над головой. Потолок был выложен квадратной бледно-зеленой плиткой с золотой гравировкой.

Между колоннами висели картины, а по коридору бродили пожилые пары, обсуждая работы художников. Напротив особенно внушительного портрета сидела девушка и рисовала карандашную копию на обрывке пергамента.

Дальше по коридору мальчишка шутливо позировал перед другим портретом, к безмерному удовольствию друзей. Лексоса посетила мысль о том, что дворец принадлежал в равной мере и Тарро, и народу.

А вот и Тарро – в конце коридора, на возвышении, в окружении советников. Потолок над платформой почернел от огня и пепла, очевидно, здесь сжигали трупы. Где-то за толпой виднелся трон, который явно никого не интересовал. Лексос даже представить себе не мог, чтобы Тарро на нем сидел.

– Спасибо, – сказал Лексос сторожу. – Теперь я сам.

Тарро увлекся беседой со стариком, который выглядел так, будто ему лет двести (хотя кто бы говорил).

В случае с Васой юноша подождал бы, пока к нему обратятся, но во владениях Тарро все было иначе. Действовать надо было по-другому.

– Добрый день, – громко проговорил Лексос, поднимаясь на платформу.

Тарро вскинул брови, и на секунду юноша испугался, что допустил ошибку, но стратагиози сразу же расплылся в улыбке.

– Александрос! Какая приятная встреча! Я знал о твоем приезде?

Подобная реакция застала Лексоса врасплох, но он постарался ответить, не показывая смущения:

– Я рассчитывал сделать сюрприз.

Ему следовало догадаться, что его письмо прочитал не Тарро, а помощник стратагиози, и ответ написал тоже он. В конце концов, и Лексос занимался корреспонденцией Васы.

– Чудесно. И сколько мы сможем наслаждаться твоей компанией?

– Пока она остается для вас наслаждением, – отозвался Лексос.

Тарро расхохотался, словно в жизни ничего смешнее не слышал.

– Значит, долго. А отец с тобой?

– Боюсь, я один.

– Как жаль, – сказал Тарро, все еще улыбаясь. – Ладно, поищем кого-нибудь, кто поможет тебе устроиться, а потом увидимся на ужине.

– Спасибо, с радостью.

Тарро подвел Лексоса к краю платформы и крикнул, сложив ладони рупором:

– Джино! Не спи, мой мальчик!

Лексос отметил, что Джино пока что держится в семье убийц. Он стоял, прислонившись к колонне, и нервно оглядывался по сторонам. Над верхней губой блестели капли пота. Джино вздрогнул, когда услышал оклик Тарро, и машинально схватился за кинжал в потайном кармане.

– Ему нужно время, чтобы набраться храбрости, – объяснил Тарро шепотом.

Джино перевел дыхание, на миг закрыл глаза и с напряженным видом выскочил из-за колонны. Он помчался к платформе с такой скоростью, что Лексос даже переживал, как бы мальчишка не споткнулся.

– Да, отец?

– Полагаю, ты помнишь Александроса. Поможешь ему расположиться в гостевой комнате?

Джино слегка покачнулся от облегчения, что разрешили уйти с открытого пространства, где до него может добраться любой из братьев или сестер, которым захочется занять позицию правой руки стратагиози.

– Конечно, отец.

– Прекрасно. Что ж, идите.

Тарро улыбнулся Лексосу и повернулся к советникам, которые с нетерпением ждали, когда на них снова обратят внимание.

Джино отвел Лексоса вглубь дворца, в комнату с деревянной мозаикой на полу, которая отливала бронзой в свете полуденного солнца и контрастировала с блекло-желтыми стенами и пышным белым ковром, на котором стояла кровать под балдахином, струящимся и сверкающим, как будто покрытым настоящим сусальным золотом.

– Тут много лет никто не жил, – виновато сообщил Джино, поправляя подушки, хотя те лежали довольно аккуратно.

– Ерунда, – отмахнулся Лексос.

В Стратафоме свободную комнату затянули бы покрывалами от пыли и заперли на ключ. А во дворце семьи Домина все выглядело безупречно, даже если любоваться на обстановку было некому.

– Ваши вещи уже принесли, – добавил Джино и учтиво отшагнул от чужого чемодана.

Тот был крепкий, кожаный и надежный. В нем хранились чаша приливов и шелковое небесное полотно, которые Лексос привез из Стратафомы, но в шикарных покоях чемодан больше походил на случайно оставленный мусор.