В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Симон Петлюра категорически отвергал возможность ведения переговоров с большевиками, к чему склонялась часть Директории. Мазепа постоянно убеждал Петлюру не допускать в правительство правые партийные группы, ибо благодаря им «утратим ясную национальную линию… пойдем следом за оппозицией… на более тесное взаимопонимание с Деникиным, а это будет для нашей армии страшнее любого поражения на фронте»[1066]. Итак, по отношению к Добровольческой армии Главный атаман занимал неопределенную позицию, хотя, вероятно, и не отвергал возможность взаимопонимания с ней, но на практике он все определеннее делал ставку на Польшу. Ее лидер Ю. Пилсудский, в свою очередь, был убежден, что в случае победы над большевиками А. Деникин не признает независимости Польши, которой, таким образом, придется бороться с белогвардейщиной[1067]. Этим во многом объясняется осторожность поляков в тогдашних военно-революционных событиях в Украине.

При таких обстоятельствах 22 августа 1919 г. начальник Штаба Главного атамана генерал Н. Юнаков издал приказ украинским войскам, которые наступали на Киев. В нем, в частности, отмечалось: «1) надлежит безусловно не вдаваться во враждебную акцию с Деникиным, при встрече с его боевыми частями; 2) предлагать, чтобы деникинцы не занимали тех местностей, которые есть в руках украинского войска. Для этой цели надлежит установить между обоими войсками демаркационную линию»[1068].

В течение 22–28 августа 1919 г. почти на всем фронте царило спокойствие, только поляки, выступив против украинских войск в Славуте, стали продвигаться на Шепетовку. Галицкие части перемещались на определенные позиции, готовясь к решающему штурму Киева. Потребность в ускорении этой акции диктовалась продвижением в столицу Добрармии, а также стремлением захватить расположенные на запланированном маршруте продвижения станции, которые были забиты вагонами с имуществом.

Вскоре затишье сменили позиционные бои за создание плацдарма для взятия столицы. Войска III галицкого корпуса 24 августа почти без сопротивления овладели Фастовом, где враг оставил 200 вагонов и четыре паровоза, на следующий день совместно с Запорожской группой была захвачена Белая Церковь[1069]. До столицы оставалось 40 км.

По приказу Штаба Главного атамана, 26 августа провели очередную реорганизацию украинских войск. В связи с тем, что наступательная операция входила в заключительную стадию, Северная и Средняя группы, основу которых составляли II галицкий корпус и сечевые стрельцы, превращались в одну мобильную армейскую группу. Под командованием полковника А. Вольфа она направлялась на Коростень, где стояла девятитысячная дивизия Н. Щорса. Части Галицкого корпуса и Запорожского корпуса были соединены в другую армейскую группу под командованием генерала А. Кравса, которого назначили руководителем всей киевской операции. Согласно изданному тогда же приказу, команда этапа должна была начать набор добровольцев в Галицкую армию [1070]. Однако пополнение боевых частей новобранцами постоянно ограничивалось из-за нехватки оружия. Они могли вливаться во фронтовые подразделения, только если добывали винтовки убитых или раненых воинов, или же когда получали трофейное оружие.

Конкретные исторические обстоятельства сложились так, что в условиях ограниченных возможностей для маневра руководство УНР соглашалось на все бо́льшие уступки и подпадало под влияние галицких политиков. Очевидным просчетом, в частности, стало назначение командующим Киевской группой войск генерала А. Кравса, выходца из Галичины, который руководствовался в своих действиях преимущественно региональными, а не общенациональными интересами.

В решающий момент завершающей стадии киевской операции в очередной раз проявились недостатки С. Петлюры как военного стратега. Вместо того чтобы сразу направить армейскую группу Кравса на штурм столицы, он приказал ожидать присоединения к ней I галицкого корпуса, который после захвата Бердичева был вовлечен в тяжелые бои и находился в 100 км от столицы. Такое неоправданное промедление довольно эффективно использовало командование Красной армии, которое стянуло в Киев 20-тысячный военный отряд под командованием бывшего царского генерала П. Солодуба. Уняв пыл забастовавших железнодорожников, большевики успели вывезти из столицы основную часть материальных ресурсов. Вокруг Киева были созданы два оборонительных кольца: первое имело длину 90 км и простиралось от Козина к западу до устья р. Ирпень и поворачивало обратно к Днепру, второе, более узкое, имело длину 40 км. На работы по возведению укреплений были привлечены десятки тысяч местных жителей. Расположение этих колец соответствовало контуру железнодорожных путей вокруг Киева; движение по ним десятков бронепоездов превращало столицу в крепкий бастион[1071]. Таким образом, взятие Киева становилось более трудным, чем раньше, когда даже без I галицкого корпуса украинские войска имели вдвое большие силы, чем большевистский гарнизон.