В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Кстати, сам А. Деникин в своих мемуарах довольно рассудительно и самокритично подходит к этому мучительному вопросу. В частности, он определил, что «за гранью, где заканчивались “военная добыча” и “реквизиции”, открывалась печальная бездна морального падения. Насилие и грабежи. Они… совершались красными, белыми, зелеными – наполняя новыми слезами и кровью чашу страданий народа…» И таким образом часто стирались границы, которые «отделяли образ спасителя от врага», но «бороться с болезнью» было «бесполезно».

А посему и “освободители” от советской власти принесли очередные разочарования и потери…» [1157]

Пытаясь найти в сложном переплетении социально-экономических, политических, национальных, идеологических процессов наиболее удобную, «выигрышную» линию поведения, Штаб Главного атамана 27 сентября 1919 г. издал директиву, согласно которой во время столкновений между большевиками и «добровольцами» украинские войска должны были занимать выжидательную позицию для того, чтобы враждующие стороны как можно больше себя обескровили[1158]. Однако приложение к приказу, в котором говорилось о возможной поддержке украинскими войсками наступления поляков на Коростень, вызвало открытое недовольство со стороны галицких частей. Между тем, в конце сентября украинские войска в силу обстоятельств начали втягиваться в активные военные действия, им не удалось сохранить желаемый для них нейтралитет. Сначала наступление вражеских частей пришлось сдерживать армии УНР и УСС, пребывавшим в районе Христиновки, которая находилась в месте расположения Добрармии. Боевые действия продолжались с переменным успехом: 25 сентября деникинцы заняли Балту, но 2 октября их выбили из Монастырища. Пытаясь помочь армии УНР, УГА заняла отрезок фронта между Монастырищем и Севастьяновкой, так что линия стыка между ними передвинулась к Брацлаву. К этому времени галицкие части выглядели очень переутомленными от постоянных передислокаций. Из-за фактической потери боеспособности на антибольшевистском фронте войска II корпуса вообще отвели в резерв.

Противостояние между украинскими и деникинскими войсками имело важные особенности. Анализ начала боевых действий между ними дает основания для вывода, что ни одна из сторон не считала другую главным врагом, а потому в случаях столкновения они больше стремились сохранить человеческие и материальные ресурсы для последующей борьбы. Так, Добрармия не спешила достичь решающего превосходства над украинскими войсками, которые, в свою очередь, не очень опасались прорыва белогвардейцами фронта обороны. Хроника свидетельствует об успехах галицкого оружия лишь в некоторых локальных операциях, как, например, в бою 10 октября в Цыбулеве, а также в бою под Монастырищем, где конный взвод УГА разбил гарнизон из 150 пехотинцев и 30 всадников, захватив военнопленных и немало имущества[1159].

Рассчитывать при таких обстоятельствах на перехват стратегической инициативы было, конечно, бесполезно, хотя 12 октября 1919 г. началось совместное наступление армии УНР и III галицкого корпуса. Бригады УСС сразу захватили Мишков, но уже на следующий день потеряли этот населенный пункт. Продвигаясь в это время вдоль железной дороги, галицкие части под командой А. Кравса овладели Монастырищем[1160]. Однако направленные на Чечельник и Бершадь надднепрянские войска не смогли выполнить поставленные задачи. Одной из причин этой неудачи стали действия повстанческих отрядов, которые по своему усмотрению, ради собственной выгоды стали осуществлять произвольные незапланированные выступления. Так, отряд атамана Нечая, состоявший из тысячи пехотинцев и кавалеристов, неожиданным ударом 13 октября захватил Житомир. Это событие изменило планы украинского командования, которое собиралось овладеть городом несколько позже. Однако атаман Нечай не принял предложения о подчинении своего отряда Штабу Главного атамана и совместном владении Житомиром[1161]. Воспользовавшись внутренними трениями, деникинцы легко отбили город.