В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Последними словами, прозвучавшими из уст Сталина перед закрытием форума, были следующие: «Я еще раз хочу поздравить вас с тем, что вы имеете в наших рядах тов[арищей] боротьбистов, богато связанных с деревней, что вы сможете сплотить работу города и деревни»[1439].

Воссозданные по стенограмме эпизоды сталинского поведения доказывают: главное, что было достигнуто в дни работы партийной конференции, это заключение перспективного, во многом судьбоносного союза с боротьбистами. И это было только начало. По этому же пути параллельно или очень скоро пойдут Партия украинских левых эсеров (борьбистов), Коммунистический бунд в Украине (Комфарбанд), «независимые» украинские социал-демократы, левые российские эсеры и меньшевики-интернационалисты[1440].

Безусловно, это решительно склоняло чашу весов в сторону большевиков, во многом предопределяло переход на их сторону ведомых упомянутыми партиями широких масс, обеспечивало несомненный перевес сил социалистической революции, гарантировало победу в Гражданской войне. Нарком по делам национальностей в очередной раз прагматичнее других видел путь упрочения советской власти в Украине и делал многое, чтобы именно этот путь претворялся в практику.

2. С поляками в Украину

Украинские национальные силы весной 1920 г. втянули в Гражданскую войну поляков, сделав их союзниками в борьбе за возвращение себе политической власти[1441]. К правовой основе такого результата лидер УНР С. Петлюра шел довольно долго – по существу, с первых дней своего фактического восшествия на украинский политический Олимп [1442].

В концентрированном виде заключительная фаза подготовки Варшавского договора отражена в выступлении А. Ливицкого на совещании ЦК УСДРП в Виннице 18 мая 1920 г.: «Я должен был подписать договор 22 апреля, хотя не имел на это разрешения ни Рады министров, ни нашей партии. Ибо когда я приехал за окончательными директивами в Каменец, то там не было большинства Ц. К. соц. – дем. партии, ни кабинета министров. А тут поляки требовали – немедленно дать им ответ на их проект договора. Тогда я решил обратиться в Украинскую Национальную Раду в Каменце, которая в последний месяц стала приобретать все больший авторитет. Национальная Рада почти всеми своими фракциями высказалась за необходимость подписания договора.

Поляки добивались назначения в нашем правительстве трех министров-поляков. Но после протестов с нашей стороны они согласились на одного министра и одного заместителя министра. Это дело – давнее, оно возникло во время одного моего разговора с Пилсудским. Дело в том, что мнение о взаимопонимании с нами среди поляков поддерживали только польские социалисты (Польская Партия Социалистическая) и некоторые левые группы. А большинство сейма, как напр. нац. – демократы и некоторые другие партии, преимущественно правой направленности, были против “украинской авантюры”. Они боятся Самостоятельной Украины больше, чем советской России.

Раз Пилсудский в разговоре со мной высказался, что, мол, у нас нехватка интеллигенции и поэтому не могли бы мы принять в свое правительство двух поляков и одного российского либерала и такой ценой заинтересовать польские широкие круги делом польско-украинского взаимопонимания. Правда, Пилсудский на этом не очень настаивал, но все же пришлось считаться с его пожеланием.

Что касается соглашения с поляками в земельном деле, то в спешке это дело осталось невыясненным. Видимо, здесь имело значение еще и то обстоятельство, что назначением Стемповского министром земледелия успокоились определенные польские круги, и Пилсудский уже как-то не стал требовать подписания отдельного соглашения в земельном деле.

Что касается военной конвенции, то текст ее санкционировали наши военные специалисты – Сальский, Зелинский и другие. Вообще, учитывая тяжелое состояние нашей армии, было невозможно получить от поляков какую-либо помощь без подписания военной конвенции»[1443].

Кроме того, что польское руководство пыталось обеспечить за украинский счет собственные национальные интересы, оно выступало орудием стран Запада, которые делали все, чтобы Польша стала «необходимой преградой между русским большевизмом – на все время его существования – и всей Европой» [1444]. С. Петлюра при встрече с И. Мазепой заявил: «Наш договор с поляками подписан при активной помощи Франции»[1445].