В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Очевидно, здесь не учитывается то понимание, которое сформировал сам Сталин (и смог навязать его общественному мнению) о задачах, решаемых наркоматом по национальным делам и персонально – его руководителем. Он с первых же дней Октябрьской революции трактовал национальный вопрос совсем не узкоспецифически целенаправленно (забота о национальном самоопределении, равенстве, национальных традициях, культуре, языках, такте), а предельно широко и, при этом, довольно прагматично: предстояло прежде всего обеспечить установление советской власти во всех национальных регионах (а это, как известно, преобладающая часть территории и населения тогдашней России), а уже затем (отчасти, если будет удаваться – «по ходу») влиять и на национальную жизнь. Так он сам присвоил себе широчайшие полномочия, превратившие его по существу в «наркома по установлению Советской власти» в национальных регионах (т. е. на большей части России)[1413].

Факты свидетельствуют, что против подобного понимания функций наркома по делам национальностей не возражал председатель СНК В. И. Ленин. Он практически всецело доверял И. В. Сталину во всех вопросах, относящихся к национальной сфере, – «национальным окраинам», начинавшимся уже невдалеке от Москвы и Петрограда, что способствовало восприятию и закреплению практической реализации целесообразности обозначенных тенденций в сознании у местных партийно-советских работников.

С убедительной наглядностью это подтверждают многочисленные примеры из «украинского опыта»[1414]. В данном же случае обращение к ним вызвано совсем не их уникальностью, эксклюзивностью, а сравнительно более частым обращением советского наркома к существу решаемых в регионе вопросов со стороны центра и в своем суммарном, комплексном воплощении раскрывающих практически всю гамму использованных приемов, направленных на реализацию как принципиальных долговременных целей, стратегических задач, так и тактики, сообразной конкретным обстоятельствам. Так, например, в последние два месяца 1917 г. (период триумфального шествия советской власти) ЦК РСДРП(б) и СНК РСФСР 15 раз рассматривали вопросы, связанные с положением в Украине, конфликте с Центральной радой, перспективах мирных переговоров и др. В 14 случаях докладчиком и ответственным за подготовку соответствующих документов был И. В. Сталин, и – для сравнения – лишь один раз – нарком иностранных дел Л. Д. Троцкий[1415].

Ленин старался не давать директив участникам советской делегации на переговорах в Бресте по украинским проблемам без консультаций со Сталиным[1416]. Последний от имени ЦК РСДРП(б) и СНК уполномочивался высказывать ответственные советы относительно выбора линии возможного поведения, тактики большевиков Украины, в том числе в вопросах отношения к Брестской конференции, ее решениям[1417].

Довольно щепитильный, архиосторожный в вопросах отношений с партийными, советскими работниками в национальных регионах, занимавший, как правило, сторону последних в возникавших иногда спорах, недоразумениях, конфликтах с центральными органами власти (особенно памятны осуждения вождем большевиков нетактичного поведения с «националами» Г. К. Орджоникидзе, Ф. Э. Дзержинского), Ленин прощал Сталину куда более грубые выходки. Так, в начале апреля 1918 г. возник серьезный скандал в ходе разговора по прямому проводу наркома по национальным делам с председателем Всеукраинского центрального исполнительного комитета Советов В. П. Затонским. Сталин цинично оборвал изложение последним предложений по созданию единого фронта южных советских республик для противодействия австро-немецким оккупантам, неудержимо рвавшимся через Восточную Украину к Области Войска Донского и в Крым. Бесцеремонно заявив, что верховный орган власти Советской Украины должен немедленно оставить Таганрог и Ростов, он с присущей прямолинейностью гневно бросил: «Достаточно играть в правительство и республику, кажется, хватит, время бросить игру»[1418].

Пребывавшее в Москве Чрезвычайное посольство Украины во главе с главой правительства Н. А. Скрыпником немедленно заявило официальный протест правительству Российской Федерации, потребовав сделать надлежащие разъяснения И. В. Сталину о недопустимости подобного поведения. В. И. Ленину удалось тихо уладить конфликт без каких-либо мер воздействия на наркома по национальным делам[1419]. Очевидно, в расчет принималось прежде всего то, насколько активно Сталин отстаивал интересы революции, советской власти, а недемократичной и недипломатичной форме общения должного значения не придавалось.

Более того, учитывая непростой нрав и суровый характер, даже не всегда корректное обращение с коллегами из национальных регионов, Советом Обороны РСФСР 17 февраля 1919 г. было дано поручение в весьма красноречивой формулировке: «…просить т. Сталина через Бюро ЦК провести уничтожение (подчеркнуто мною. – В. С.) Кривдонбасса (т. е. Донецко-Криворожской Советской Республики. – В. С.)»[1420].