В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

Выходец из самых низов, он только к 30 годам окончил курс ме­дицинского факультета Казанского университета. Учился блестяще. За студенческую работу, тогда называемую сочинением, совет уни­верситета наградил его золотой медалью. При выпуске Ларин-стар­ший получил звание «лекарь с отличием». Был оставлен ординато­ром факультетской хирургической клиники. Летом работал врачом в земской больнице у себя на родине в Малмыжском уезде Вятской губернии. На первые заработки выстроил дом. Через пять лет после завершения университетского курса по защите диссертации удостоен звания «доктор медицины» (в 1935 г. ВАК заново присвоит ему док­торскую степень) и оставлен при университете на два года для подго-

¹ См.:Прасс - Маленкову 27.02.1950//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 16. Д. 154. Л. 27.

² См.: Косицкий Г. И., Марковская Г. И. В. В. Парин. М.: Медицина, 1986. С. 30.

³ Архив ПГМА.: Д. 292. ТТ. 1-2. Материалы дела любезно предоставлены Г. Ф. Станковской.

44

товки к профессорскому званию. Далее последовала годичная коман­дировка в германские клиники, первые печатные труды в немецких медицинских журналах, служба приват-доцентом в Казанском уни­верситете. В начале Великой войны Парин добровольно отдал себя в распоряжение российского общества Красного Креста. В госпиталях VIII армии Юго-Западного фронта он выполнял работу хирурга, со­вмещая ее с разнообразными все более крупными административны­ми обязанностями. Из документов, сохраненных в советских архивах, не ясно, встречался ли В. Н. Парин по служебным обязанностям с А. А. Брусиловым, Л. Г. Корниловым, А. И. Деникиным, попеременно командовавшими этой армией.

В годы гражданской войны доктор Парин живет в Одессе, испол­няя должности в том же обществе Красного Креста. При Советах он заведует госпитальной хирургической клиникой. При белых препо­дает военно-полевую хирургию. Никаким репрессиям не подверга­ется, если, конечно, не считать таковыми перемещения по службе; в отличие от своего литературного двойника — доктора Живаго, в боях не участвует, в боевых формированиях не состоит. В 1920 г. Парин возвращается в Казанский университет профессором по ка­федре факультетской хирургической клиники. В 1921 г. переезжает в Пермь. Спустя год становится деканом медицинского факультета, редактирует «Пермский медицинский журнал», исполняет много­численные общественные обязанности (но только сугубо корпора­тивные, вроде учредителя хирургического студенческого кружка или члена правления Общества хирургов СССР) и, самое главное, учит медиков и делает операции. Время от времени В. Н. Парин идет на уступки духу времени: состоит слушателем на курсах по маркси­стско-ленинскому воспитанию для профессорско-преподаватель­ского состава, соглашается быть депутатом Кагановического райсо­вета. Для истовых партийцев В. Н. Парин — фигура подозритель­ная, чужак, представитель реакционной профессуры¹. Для местной номенклатуры — незаменимый специалист, очень ценный работ­ник. И хирург отменный, и немецкий язык знает: можно отправить в Германию — закупить оборудование — профессору в долг пове­рят, а потом год тянуть с оплатой, обычная волокита. В личное дело

¹ См.: Справка о политических настроениях пермской профессу­ры, составленная Соколовым для Пермского окружкома ВКП(б) 1930 г. (г. Пермь)//ГОПАПО. Ф. 2. Оп. 7. Д.18. С. 16-22. В борьбе с реакционной профессурой поучаствовал и его сын В. В. Парин. См: Обухов Л. «Дело» про­фессоров Клюевой и Роскина и научная интеллигенция Перми//Астафьев-ские чтения. Вып. 2. Пермь, 2004. С. 96.

103

В.Н. Ларина аккуратно вплетено несколько писем 1929, отослан­ных из медицинского бюро д-ра Адельгейма «Микроскопические и хирургические инструменты, бактериологические медикаменты, принадлежности, химикалии» на адрес Пермского университета. Первое (от 15 января 1929 г.) начинается так: «В октябре прошлого года к нам обратился не известный нам, назвавшийся профессором Лариным, и заказал различные хирургические инструменты для хирургической клиники Пермского Университета. Мы выполнили заказ и вручили ему заказанные инструменты на сумму Руб.400 [так в тексте — О.Л.], отнесшись с полным доверием к его ручательст­ву, что деньги будут переведены не позже, чем через две недели по адресу: Киев, Нестеровская 25, Е. Аделъгейм (перевод денег непо­средственно в Берлин слишком затруднен, а в Киев мы ежемесячно посылаем по вышеуказанному адресу пособие, а потому просили на­править деньги прямо туда). С тех пор мы не имеем никаких сведе­ний о профессоре Ларине. На наши многочисленные письма мы не получаем ответа, а потому, естественно, крайне обеспокоены судь­бой вышеуказанной суммы». Последнее (от 2 сентября 1929 г.) по форме напоминает расписку: «28-го августа с.г. мы отправили Вам письмо, которое в настоящее время просим считать недействитель­ным, т.к. сегодня мы получили остальные деньги, причитающиеся от проф. Ларина»¹. Университетское начальство добрым именем своего подчиненного не дорожило, но и в вину конфликт с немцами не поставило.