В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

Как, какими руками, во имя чего была составлена за подписью ми­нистра Трудовых резервов бумага, компрометирующая политически коммуниста Данилкина...»

Секретарь горкома 3. П. Семенова просьбу, больше напоминаю­щую распоряжение, выполнила и переправила для проверки бумагу новому начальнику горотдела МГБ Шильникову².

Из заявления следует, что М. Данилкин ощущает себя несправед­ливо наказанным педагогом, намеренным хлопотать о восстановле­нии его в прежней должности заместителя директора. Москва решает иначе. В соответствии с распоряжением ЦК Молотовский обком вос­станавливает М. Данилкина в должности собкора «Звезды» задним числом с ноября 1949 г.³

173

В нашем распоряжении нет документов, мотивирующих это ре­шение ЦК. Заметим, что оно по времени совпадает с подготовкой постановления Политбюро по работе Молотовского обкома. В соот­ветствии с этим постановлением секретаря обкома Хмелевского за допущенные ошибки сняли с работы. Заявления М. Данилкина по­доспели вовремя. Из них можно было извлечь нужный обвинитель­ный материал.

В неравном поединке с Кузьмой Михайловичем победил Михаил Тихонович. Газетчик одолел хозяина области. Маленький человек взял верх над большим руководителем. Конечно же, в крупной ап­паратной игре Данилкин был только разменной монетой. Хмелев­ского свалили другие люди. Те, кто не могли простить ему ни ярко выраженного чувства собственного достоинства, ни подчеркнутой самостоятельности, ни личного управленческого почерка и, само­го главного, сталинского одобрения работы Молотовского обкома летом 1948 года. Что «область много сделала, было отмечено лично т. Сталиным; были приняты постановления»¹. Хмелевский становил­ся опасным соперником — и потому был устранен.

Роль Данилкина сводилась к тому, что он обеспечил недоброже­лателей Хмелевского нужной им информацией: о засорении пар­тийного и хозяйственного аппарата сомнительными людьми, о на­рушении большевистских принципов кадровой политики, наконец, о преследовании за критику. В своих обличениях М.Т. Данилкин, превосходно исполнивший роль большевистского резонера, ста­ромодного партийца, нечаянно попал в ногу со временем, вернее, со случившимся поворотом партийной линии. Прежнюю макси­му — «война все спишет» — спешно и принудительно заменяли прямо противоположной, предполагавшей оплату по всем счетам. «Вылили предупреждения? — задавал риторический вопрос секре­тарь коми-пермяцкого окружкома Волгин и сам же отвечал. — Да, предупреждений было достаточно. Возьмите указания со стороны ЦК ВКП(б), постановление по Ленинградской области, по Ярослав­ской области, по Сталинградской области»². Хмелевский момент поворота пропустил и был наказан.

Данилкин, полностью реабилитированный, вернулся в газету. И сразу же принялся за старое. Роль маленького человека его боль­ше не устраивала, он хотел быть вершителем судеб, по меньшей

103

мере, консультантом верховной власти¹. Выбрав в качестве адресата нового секретаря обкома Филиппа Прасса, он начал забрасывать его политическими трактатами и обвинительными записками против его старых обидчиков:

«Хмелевского уже нет, а хмелевщина еще живет себе. Да где живет! На Березниковском азотно-туковом заводе, который имеет первосте­пеннейшее военно-стратегическое значение. Факт весьма тревожный. <...> [Семченко] не просто подлец, а политически опасный подлец. Не забывайте: он один из самых важных, один из самых опасных для нас выкормышей Хмелевского./<...> Арестовать таких, как Семченко, Зы­рянов и Гельбух, ибо они вольно или невольно, для коммуниста это без­различно, работают в пользу какой-то иностранной разведки. Непро­стительно нам воспринимать явную подлость, как обычные ошибки»².

Никого арестовывать Ф. М. Прасс не собирался, но новую ко­миссию в Березники отправил. Та, ознакомившись с делами, ничего преступного в работе хозяйственных руководителей, разумеется, не обнаружила:

«Письма собкора областной газеты «Звезда» тов. Данилкина о непартийном поведении директора азотно-тукового завода тов. Сем­ченко, управляющего треста Севуралтяжстрой тов. Почтарева, про­курора тов. Булошникова и других руководителей гор. Березники проверены на месте обкомом ВКП(б). При проверке установлено, что обвинения указанных руководителей в антипартийной и антисовет­ской деятельности являются клеветническими»³.

Слово было произнесено. Потом Михаилу Данилкину приказали учиться в областной партийной школе. Нервы у него сдали, и он стал писать и отправлять по важным адресам — в ЦК, товарищу Стали­ну (копия в МГБ), в Союз писателей тов. А. А. Фадееву совсем уже крамольные тексты: «...В каждом городе процветает казнокрадство, взяточничество; спивается масса бывших фронтовиков, защитников Отечества, сокрушивших тиранию Гитлера — из них прибывают все новые и новые пополнения в тюрьмы и лагеря...»⁴.

¹ «Я — продукт Советской власти и, если хотите знать, ее гордость. Считайте меня, кем хотите, но я знаю себе цену». Данилкин — Прасс Ф. М. 27.04.1950//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 14. Д. 176. Л. 36.