В гостях у эмира Бухарского

Посл Тамерлановыхъ воротъ, представляющихъ самое суровое и вмст съ тмъ дико-величественное мсто ущелья, горы начинаютъ раздаваться и понижаться; долина становится просторне. Толща праваго утеса воротъ тянется на нкоторомъ разстояніи въ вид оплошнаго каменнаго кряжа, изборожденнаго глубокими морщинами и трещинами, наложенными на его поверхность атмосферическими вліяніями и временемъ. Не могутъ не остановить на себ вниманія темные, какъ бы маслянистые слды какихъ-то потековъ, выходящіе во множеств изъ поперечныхъ пластовыхъ разслинъ на различной высот и ясно замтные на глыбахъ праваго кряжа. Вроятно, это слды горнаго масла, а впрочемъ про то знать спеціалистамъ горнаго дла.

Еще нсколько верстъ пути по ущелью, и вы, наконецъ, вызжаете на широкую заселенную долину, по которой протекаетъ все тотъ же Санзаръ, втвящійся на множество мелкихъ рукавовъ и доставляющій всей этой мстности изобильное орошеніе. Горы со всхъ сторонъ отодвинулись на дальніе планы, а среди самой долины замтенъ высокій курганъ искусственнаго происхожденія. Это Яны-курганъ, но имени котораго называются близь лежащее торговое сартовское мстечко и русская почтовая станція, гд до взятія Самарканда стоялъ нашъ передовой отрядъ подъ командой полковника (нын артиллеріи генералъ-лейтенанта) Абрамова. На этомъ курган, какъ уже сказано раньше, сохранились слды укрпленія, въ вид разрушенныхъ глиняныхъ стнъ, и хотя онъ носитъ имя «Яны», то есть новый, что прямо указываетъ на его относительно недавнее происхожденіе, тмъ для насъ замчательне, что въ основныхъ его формахъ всецло сохраняется характеристическій типъ древнйшихъ кургановъ Голодной степи. Стало быть, начиная со временъ незапамятныхъ и до времени, можно сказать, послдняго, нашего, небольшія степныя укрпленія въ южной и среднихъ частяхъ Трансоксаніи сооружались по одному и тому же неизмнному типу.

Подъзжая къ станціи, мы испытали одно изъ не совсмъ для насъ обычныхъ атмосферическихъ явленій. Около получаса уже тому назадъ горизонтъ сталъ покрываться желтовато-мглистыми тучами, которыя вскор заволокли все небо. Вдругъ съ юго-запада повялъ неровными, какъ бы судорожными порывами замчательно теплый, почти горячій и какъ бы влажный втеръ, который чрезъ минуту смнился рзкимъ холодкомъ втра восточнаго, но вслдъ затмъ повялъ опять, и опять уступилъ мсто восточному. Такъ продолжалось до трехъ разъ въ теченіе какихъ нибудь пяти минутъ, и вслдъ затмъ хлынулъ вдругъ ливень, и разразилась буря безъ грозы, но съ очень сильными порывами юго-западнаго втра и продолжалась почти цлые сутки. Это былъ такъ называемый «гаримсель», мстный теплый и гнилой втеръ.

На Яны-курганской станціи староста объявилъ, что ему дано знать о предстоящемъ прозд начальника штаба Туркестанскаго военнаго округа, а кром того ожидается еще и почта, слдующая въ Самаркандъ, а потому лошадей онъ дать намъ не можетъ. Пришлось покориться обстоятельствамъ я скоротать на станціи почти цлые сутки.

17 декабря.

Въ шестомъ часу утра было легкое землетрясеніе, волнообразное и дрожащее, которое ощущалъ я очень ясно, проснувшись минутъ эа десять до его начала. Выхали ыы изъ Яны-кургана въ девятомъ часу утра, такъ и не дождавшись начальника штаба, который (какъ оказалось потомъ при встрч съ нимъ на дорог) ночевалъ по случаю бури на станціи Каменный Мостъ.

Въ часъ нашего вызда небо было совсмъ еще пасмурно, и задувалъ сильный, чисто штормовой втеръ, такъ что казалось и на весь ныншній день надо было ожидать продолженія вчерашней погоды. Слва высокія горы выказывали свои каменныя снжныя выси, вырзывавшіяся въ неб гораздо выше линіи быстро мчавшихся и клубившихся облаковъ, и эти выси очень эффектно были облиты сверкающими лучами невидимаго для насъ солнца.

Вскор поднялись мы изъ котловины на приподнятое пространство земли, которое обыкновенно принято называть возвышенною плоскостью; но въ данномъ случа это вовсе не была плоскость въ буквальномъ смысл, и если могла назваться таковою, то разв сравнительно — по отношенію къ окружавшимъ ее вдали съ трехъ сторонъ горнымъ кряжамъ. Это была обширная, весьма волнистая долина, съ пологими скатами и нердко довольно глубокими падями, и на всемъ пространств этой возвышенной долнны, впродолжении нашего пути, извстное «перекати-поле» задавало намъ оригинальное зрлище отчаянной steeple-chase, въ которой принимали живйшее и какъ бы одухотворенное участіе миріады клубковъ этого растенія. По возвышеннымъ выпуклостямъ холмовъ просто рябило въ глазахъ отъ его быстраго и непрерывнаго движенія съ запада къ востоку, а въ лощинахъ и придорожныхъ рвахъ съ подвтренной стороны клубки его задерживались громадными кучами, вровень съ краями лощинъ, имвшихъ нердко до двухъ, трехъ и боле саженъ глубины. Сколько ни странствовалъ по разнымъ степямъ южной Россіи, Молдавіи и Азіи, но никогда и нигд еще не видывалъ я такого поражающаго множества «перекати-поле». Это совсмъ не то, что въ нашихъ новороссійскихъ степяхъ, характеризуя которыя А. А. Фетъ, въ одномъ изъ своихъ задушевныхъ стихотвореній, выразился: