В гостях у эмира Бухарского

Станція Мурза-Рабатъ лежитъ на половин пути между Чиназомъ и Джизакомъ, стало быть почти въ центр Голодной степи. Здсь есть точно такая же сардоба, какъ и вышеописанная, а сверхъ того неподалку особо высится четырехстороннее зданіе, съ рядами сферическихъ куполовъ, наугольными башнями, высокимъ порталомъ и фронтономъ. Вся эта обширная постройка выведена изъ жженаго кирпича и нкогда была украшена эмальированными узорчатыми кафлями. Внутри ея находится просторный дворъ, обрамленный арками крытыхъ галерей, подъ снью которыхъ ютятся ряды комнатокъ. Теперь все это уже въ полуразрушенномъ вид, а лтъ двсти тому назадъ блистало истинно царскимъ великолпіемъ. Впрочемъ, зданіе это и нын, какъ въ старину, все еще продолжаетъ, пока не рухнуло, служить путевымъ дворомъ для путешественниковъ и торговыхъ каравановъ, и подобныхъ построекъ, какъ уже сказано, немало разсяно по степнымъ дорогамъ бывшаго царства Бухарскаго. Строили ихъ и великіе правители какъ Тимурленгъ, Улугъ-бегъ и Абдуллахъ-ханъ, строили и частныя лица, въ силу какого либо благочестиваго обта, на пользу общественную, ибо одна изъ самыхъ высокихъ добродтелей Востока — это дать безвозмездный пріютъ и покой страннику. Вс подобные дворы, которые приличне было бы называть дворцами, носятъ названіе рабатъ, что значитъ пріютъ, убжище. Иногда къ слову рабатъ присоединяется названіе мстности, иногда — имя благочестиваго строителя или же его званіе. Такъ напримръ, Мурза-Рабатъ значитъ убжище писца или грамотя. [4]Въ данномъ случа строитель изъ скромности скрылъ свое имя, обыкновенно помщаемое въ числ узорчатыхъ надписей фронтона. [5]Зданіе это все боле и боле приходитъ въ упадокъ; пройдетъ еще десятокъ, другой лтъ и отъ него быть можетъ останутся лишь груды мусора, а это жаль, и нашему правительству стоило бы поддержать (хотя бы на суммы земсвихъ сборовъ) не только какъ памятникъ прошлыхъ блестящихъ временъ, но и какъ убжище всегда необходимое для каравановъ, особенно въ такой непривтливой голой пустын.

Слдующая за Мурза-Рабатомъ станція, какъ уже сказано, носитъ имя Агачь-Та-Рабатъ или просто Агачъ-та. Въ перевод это значитъ «убжище, маленькій садъ». И дйствительно, говорятъ, что еще лтъ тридцать назадъ здсь почти на мст ныншняго станціоннаго домика, находился небольшой, но тнистый садикъ, орошавшійся водой изъ Джи-зака посредствомъ арыковъ, которые и въ настоящее время еще врзаются на протяженіи около сорока верстъ въ степное пространство; стало быть вопросъ объ орошеніи Голодной степи никакъ нельзя отнести къ числу неразршимыхъ. Затратьте сюда сотню, другую тысячъ — и мене чмъ черезъ десять лтъ вы вернете себ изъ этой почвы милліоны.

Уже давно свечерло и погода стояла мягкая, теплая, такъ что не будь тутъ снгу, можно бы было подумать, что дешь не въ декабр, а въ конц апрля. Но вдругъ небо заволокло густыми тучами, и моментально хлынулъ сильный, совершенно лтній ливень, застлавшій всю окрестность молочно-блесоватымъ туманомъ. Черезъ четверть часа дождь прошелъ; зато тутъ же сразу хватилъ здоровый морозецъ, градусовъ въ десять по крайней мр, и въ нсколько минутъ заледенилъ всю дорогу съ ея колеями и лужами, и фартухъ нашего тарантаса, и сбрую, и шерсть на коняхъ. Небо совершенно прояснилось, и полная луна засіяла всмъ своимъ блескомъ. Удивительно быстрыя и рзкія перемны температуры! Переходъ отъ теплой, почти лтней ночи къ десятиградусному морозу совершился мене чмъ въ полчаса, и надо думать, что такой неожиданный сюрпризъ подйствовалъ удручающимъ образомъ даже на голодныхъ шакаловъ. Насъ предупреждали на станціи, что теперь ихъ появилось въ степи очень много и что иногда они даже ршаются нападать большою стаей на прозжающихъ, а потому коли нтъ съ собого ружей, то не мшаеть-де имть при себ на всякій случай револьверъ на-готов. Мы изготовились въ ожиданіи, что авось-либо придется и поохотиться; но шакалы обманули наши ожиданія: они только заливались своеобразнымъ воемъ, напоминающимъ то истерическій смхъ, то плачъ больного дитяти, а на насъ не напали. Одинъ изъ нихъ перебжалъ черезъ дорогу между экипажами, а трое или четверо другихъ, подпустивъ къ себ нашъ тарантасъ довольно близко, вдруг сорвались съ мста и, поджавъ хвосты, трусливо какъ-то, вихлявою побжкой пустились удирать въ сторону отъ дороги. Хоть и привычный ко всякимъ невзгодамъ зврь, а какъ заледенило въ сосульки мокрую шерсть, такъ видно очевь не по себ пришлось.