В гостях у эмира Бухарского

Когда вы спуститесь внутрь такого зданія, то увидите, что окна, которыя снаружи приходятся какъ разъ на уровн окружающей почвы, прорзаны на высот около трехъ саженъ отъ вымощеннаго дна цистерны, такъ что самая зала оказывается вырытою въ земл. Этимъ объясняется необходимое присутствіе при каждой сардоб двухъ-трехъ насыпныхъ кургановъ. Такое углубленное устройство залы вызывалось тмъ обстоятельствомъ, что колодецъ самъ по себ не всегда въ состояніи удовлетворить большое количество каравановъ и служитъ для нихъ уже какъ бы послднимъ запасомъ живительной влаги. Надо быть жителемъ безводныхъ пустынь, чтобы вполн постичь, какая драгоцнность каждый глотокъ, каждая капля прсной воды, и потому понятна забота этихъ степняковъ, чтобы по возможности ни одна капля годной воды не пропадала у нихъ даромъ. Во время весенняго таянія снговъ вся окрестная вода стекаетъ къ сардоб, проникая внутрь ея чрезъ норталъ и окна, для чего и старались всегда сооружать такіе водоемы въ пологихъ котловинахъ, если только мстность представляла къ тому малйшую возможность. Если зима обильна снгами, то вешняя вода можетъ наполнить внутренность залы до высоты около двухъ саженъ; нсколько горизонтальныхъ, въ различной мр сыроватыхъ чертъ, идущихъ параллельно одна надъ другой внутри ротонды, на углубленной части ея стны, наглядно показываютъ вамъ какъ высока была вешняя вода въ водоем за нсколько послднихъ годовъ; наиболе темная и сырая черта опредлитъ ея уровень въ послднюю весну.

Такова была и наша первая попутная сардоба. Вода въ ея колодц, по разсказамъ, отличалась очень хорошими качествами и изобиліемъ; но въ 1866 году, когда русскій отрядъ шелъ на Джизакъ, эмиръ Бухарскій приказалъ засыпать колодецъ, и съ тхъ поръ ротонда служитъ только ночлежнымъ пріютомъ для проходящихъ каравановъ.

— Хотли русскихъ потомить безъ воды, объяснялъ намъ ямщикъ, — а русскіе все же дошли и Джизакъ взяли, хотя и безъ воды, а взяли… Божья воля на то была… А теперь сами же вотъ сарты плачутся, что нтъ въ степи воды хорошей…

И дйствительно, у всхъ здшнихъ станціонныхъ старостъ вы услышите одну общую жалобу на воду: больно ужъ солоновата на вкусъ, такъ что и люди, и лошади нердко страдаютъ отъ нее желудкомъ. Между тмъ чай, поданный намъ на Мурза-Рабат, не имлъ ни малйшаго солоноватаго вкуса.

— Какъ же это такъ? спрашиваю старосту. — Стало быть вамъ доставляютъ сюда изъ Чиназа не только фуражъ и продуктъ, но и прсную воду?

— Нтъ, говоритъ, — воды не доставляютъ, мы ее сами длаемъ. Вотъ, какъ ежели дождикъ, сейчасъ кадушки да ведерки на дворъ, и вода готова. А нынче далъ Богъ снжку. Какъ только его подвалило малость, мы сейчасъ на степь, кто съ кувшиномъ, кто съ ведеркой, кто съ чмъ, и давай сбирать снгъ, какъ можно больше, чтобы, значитъ, подоле хватило въ запасъ, и даже ледничекъ понабьемъ снгомъ вплотную. А потомъ по малости таемъ его и пьемъ, да вотъ и господамъ прозжающимъ чайкомъ угождаемъ.

Староста, мурза-рабатскій мужикъ, очень толковый, пожилой и хозяйство станціонное держитъ въ большомъ порядк.

— Скучно жить на степи-то? спрашиваю у него.

— И какъ же не скучно, сами посудите! Еще который староста женатый, ну баба тамъ, ребятишки, все же имъ веселе, всмъ-то вкуп, хотя и промежъ узбекскаго народа. А я вотъ холостой, одинъ какъ перстъ, самъ себ и кухарка, и прачка, и все что хочешь, да еще въ степи, на безлюдьи, какъ не соскучиться!

— Ямщики-то у васъ все киргизы что ли?

— Всякіе, есть и русскихъ малость. Казаки вотъ тоже на станкахъ живутъ малыми командами; эти, значитъ, для сопровожденія почты, потому на степи иной разъ случается, что и грабятъ.

— По-каковски же, спрашиваю его, — объясняешься ты со своими ямщиками, ежели который изъ сартовъ или киргизовъ?

— А по-ихнему, говоритъ, — завсегда по-ихнему. Потому какъ вс мы, станціонные, живучи промежъ ихняго брата, понаторли современенъ и теперь насчетъ разговору ничего себ, маракуемъ. Ну и они тоже по-нашему малость выучились. Такъ и объясняемся.

И дйствительно, сколько ни попадалось мн потомъ ямщиковъ изъ инородцевъ, вс они боле или мене сносно говорили по-русски.