В гостях у эмира Бухарского

Отъ самыхъ воротъ начинается длинный, вымощенный булыжнымъ камнемъ проходъ, по бокамъ котораго идутъ сплошные ряды низенькихъ конурообразныхъ мазанокъ, каждая съ дырой, замняющею и дверь и окно. Все это сро, закопчено, грязно и либо голо, либо наполнено какимъ-то отребьемъ и лохмотьями, вообще неприглядно въ высшей степени. Весь проходъ по об стороны усянъ тсными группами нищихъ — слпыхъ, калкъ, убогихъ и паршивыхъ. Тутъ вы встрчаете стариковъ и дтей разныхъ возрастовъ, и молодыхъ женщинъ, и безобразныхъ старухъ съ открытыми лицами. И тутъ же, къ удивленію, между дйствительно убогими, протягиваютъ къ вамъ руки за подаяніемъ здоровенные, мускулистые парни лтъ двадцати, тридцати, которымъ бы только работать да работать, а они милостыню клянчатъ. Вся эта орава разными голосами скороговоркой канючитъ, ноетъ и верещитъ вамъ въ уши на извстный нищенскій речитативъ и тянется за подаянной монеткой. Не подавая можно еще кое-какъ пройти; за вами только будетъ слдовать съ боковъ и сзади толпа попрошаекъ, которая, по мр дальнйшаго вашего движевія по проходу, будетъ все прибывать, иногда забгая впередъ и надодая своиыъ попрошайствомь. Но Боже избави подать имъ что-либо! Чуть только увидятъ, что вы дали одному, на васъ тотчасъ же со всхъ сторонъ нахлынутъ цлыя шайки и, обступивъ вплотную, затолкаютъ, затискаютъ, чуть съ ногъ не сшибутъ, чуть не разорвутъ васъ на части, а руки ужъ наврное исцарапаютъ. Все это съ лютою жадностью напираетъ одинъ на другаго, отстраняетъ и давитъ другъ друга, продирается впередъ, тычется къ вашему лицу съ эакорузлыми, грязными ладонями, выставляя напоказъ свои зіяющія раны и смердящія язвы, хватаетъ васъ за руку, чтобы разжать пальцы и вынуть изъ горсти мелкія монетки и при этомъ галдитъ, оретъ и вопіетъ немилосердно. Мы съ Асланбекомъ просто жизни не рады были, что вздумали подавать имъ, и ужъ не знаю чмъ бы все это кончилось, если бы не нагайки нашихъ полицейскихъ, которыя безо всякой церемоніи пошли гулять по спинамъ нападающихъ нищихъ. Первое было только противно, послднее же возмутительно до нравственной боли, такъ какъ и безъ того уже жалко было глядть на этихъ несчастныхъ, но, къ сожалнію, безъ этой крайней мры не было иной возможности выручить насъ изъ насвшей на обоихъ оравы. Это не люди, а какая-то стая голодныхъ псовъ, среди которой мы вдругъ появились съ костью. Здоровенные парни, какъ наиболе сильные, отталкивали калкъ, стараясь сами заступить ихъ мсто, и если какая копйка перепадала дйствительно убогому, лишенному возможности подняться съ земли, то здоровяки просто накидывались на такого и отнимали деньги грабежомъ, употребляя тотъ же пріемъ насильственнаго разжатія пальцевъ или душенія за горло. Одна старуха, подхвативъ на-лету мдную пулу, быстро отправила ее къ себ за щеку; но въ тотъ же мигъ какой-то, подмтившій это дтина еще быстре залзъ пальцемъ въ ротъ, и сколько ни сопротивлялась старуха, сколько ни мотала головой, какъ ни сжимала губы и какъ ни мычала при этомъ, — дтина все-таки вытащилъ у нея монетку. Гамъ и ругательства, давка и драка, хриплые крики и пронзительные взвизги, дтскій ревъ и этотъ ноющій, назойливый речитативъ, и эти щелкающіе по чемъ ни попадя нагайки, все это являло одну изъ такихъ отвратительныхъ картинъ, которыя поневол заставляютъ съ гадливымъ чувствомъ относиться къ человку. Тутъ уже утраченъ всякій образъ человческій и осталось одно лишь «подобіе зврино». Вся эта компанія составляетъ привилегированную корпорацію богуеддинскихъ нищихъ. Они живутъ на иждивеніи монастыря, который даетъ имъ ежедневную пищу и даровое помщеніе въ этихъ самыхъ конурахъ, что тянутся вдоль прохода, и многіе, какъ особаго благополучія, домогаются попасть сюда на монастырскіе хлба. Но для этого необходимо нужна протекція со стороны какого либо изъ жителей сего мстечка. Если есть кому походатайствовать за желающаго у шейха-мутевалія, то бднякъ записывается въ кандидаты и ждетъ, пока не умретъ кто-либо изъ членовъ корпораціи, ибо только въ такомъ случа можетъ онъ попасть на очистившееся мсто.

Влво отъ прохода высится четырехсторонній мавзолей съ мавританскимъ порталомъ и куполомъ, построенный изъ обожженаго кирпича, но не оштукатуренный. Внутри его погребенъ Даніаръ-бекъ, отецъ эмира Маассума, всевластный аталыкъ послдняго изъ Аштарханидовъ, Абдулъ-Гази-хана, котораго Даніаръ держалъ въ такомъ страх предъ собою, что тотъ безъ его согласія не смлъ даже выйти изъ дому. Неподалеку отъ мавзолея, у самыхъ стнъ кладбища, находится и медрессе имени аталыка, новой, довольно красивой постройки.