В гостях у эмира Бухарского

Познакомиться съ настоящими восточными банями, на мст, въ глубин Средней Азіи, въ резиденціи самого хазрета, — это казалось такъ любопытно, такъ заманчиво, что на предложеніе токсабы мы тотчасъ же отвчали полнымъ своимъ согласіемъ. А кстати сказать, потомъ дошелъ до насъ такой слухъ, — не знаю, впрочемъ, насколько основательный, — будто хазрету. нельзя представляться не омывъ предварительно свое гршное тло, и что омовеніе это должно совершаться не иначе, какъ въ общественной бан, дабы вся правоврная базарная публика воочію видла, что «урусъ-кяфыры» дйствительно омылись прежде, чмъ были допущены до лицезрнія хазрета. Такъ ли это, не такъ ли, во выздъ нашъ въ баню, въ три часа дня, совершился даже не безъ нкоторой торжественности.

Началось съ того, что явился къ намъ одинъ изъ посольскихъ приставовъ, и съ подобающею важностью любезно заявилъ, что баня млетъ въ нг своихъ горячихъ паровъ въ ожиданіи нашего счастливаго посщенія (попросту сказать, что баня готова) и верховыя лошади уже бьютъ во двор копытомъ нетерпнія, въ чаяніи нашего благополучнаго выхода. Затмъ не обошлось безъ отданія почести со стороны почетнаго караула при вызд изъ воротъ, а по улицамъ нашей кавалькад предшествовали двое эсаулъ-башей, указывавшихъ дорогу и водворявшихъ мимоходомъ порядокъ въ базарной толп, когда послдняя по своей тснот и изъ любопытства порой мшала свободному прозду. Тутъ уже нагайки нашихъ почетныхъ блюстителей общественнаго порядка безъ всякой церемоніи гуляли по правоврнымъ спинамъ и плечамъ, не возбуждая, впрочемъ, ни малйшаго ропота и протеста, кром обыкновеннаго почесыванья, — напротивъ, и огртые, и не огртые даже пріятно осклаблялись другъ на друга, дескать: что, братъ, здорово отвдалъ? словно бы такъ тому длу и быть надлежитъ. Грязь на улицахъ стояла невообразимая, густая какъ каша и вонючая до того, что даже и лошадямъ, повидимому, противно было ступать по ней. Послднюю часть пути прохали мы вдоль крытаго сверху базара, гд мстные купцы-евреи, при вид русскихъ людей, изъявляли намъ знаки своей живйшей радости, прикладывали руку къ шапк, кланялись въ поясъ и кричали по-русски: «здравствуйте! здравствуйте!» Мусульмане же держали себя боле сдержанно, степенно, и только нкоторые изъ нихъ, въ знакъ привтствія, слегка сгибаясь въ поясниц, складывали на живот скрещенныя ладони.

Тутъ же, въ крытомъ базар, находится и баня. Противъ ея входа помстился цлый хоръ странствующихъ дервишей-дувана — въ своихъ островерхихъ колпакахъ и живописныхъ лохмотьяхъ, съ тыквенными баклагами на пояс, точь-въ-точь такихъ, какъ на извстной картин В. В. Верещагина «Предъ дверьми мечети». Они громогласно привтствовали насъ довольно дикимъ гортаннымъ пніемъ, сопровождая его судорожными кривляніями и біеніемъ себя въ перси, причемъ около десятка деревянныхъ чашекъ протягивалось къ намъ за милостыней. Имъ подали горсть серебряной мелочи, и дервиши, въ знакъ живйшей благодарности, потряхивая головой и проводя по щекамъ и бород руками, прокричали намъ «Алла разы булсынъ!» «Рахметъ!» и еще какіе-то комплименты.