В гостях у эмира Бухарского

Въ конц угощенія Остана-куль перваначи, вообще игравшій первую роль между остальными сановниками, предложилъ посольству «развлечься томашей». По его знаку тотчасъ же явились откуда-то дангарачи (бубенщики), двое маскарабазовъ-клоуяовъ и пятеро батчей, т самые, которыхъ мы уже видли у себя во двор, наканун Новаго года. Мальчонки были одты въ легкіе ситцевые халатики краснаго цвта, а нкоторые въ бешметы и шальвары женскаго покроя, вс подпоясаны яркими шарфами и вс въ парчевыхъ «калляпушахъ», [88]изъ-подъ которыхъ у тхъ, что были наряжены женщинами ниспадали длинныя, мелко-заплетенныя косицы изъ чернаго шелка, числомъ пять (по дв съ висковъ и одна сзади), на подобіе двичьей прически, называемой «бишь-какуль». Подъ аккомпаниментъ трехъ бубновъ, батчи, ставъ вс въ рядъ, усердно распвали величанія и псни своими рзкими, а на сей разъ отъ чрезмрнаго усердія даже непріятно-крикливыми голосами и распвая подплясывали. Подпляска эта состояла въ томъ, что они семенили и слегка подпрыгивали босыми ножками (пляшутъ батчи всегда босикомъ), да машинально побалтывали опущенными какъ плети руками, или спустя длинные рукава обмахивались ими, какъ бы отгоняя мухъ; порою пошмаргивали носомъ (но это не въ счетъ искусства), порою «длали глазки» и закатывали ихъ съ выраженіемъ блаженства («рахатъ»), причемъ встряхивали длинными кудрями, ниспадавшими на затылокъ и плечи съ выбритой наполовину головы, кокетливо расправляя и пропуская ихъ иногда между пальцами. Затмъ они начинали одинъ за другимъ, въ тактъ Allegro, ходить по кругу, слегка сгибая колна и выкидывая руками жесты въ род посыланія воздушныхъ поцлуевъ; то вдругъ, подъ мелкую дробь бубновъ, принимались бшенно кружиться въ присядку, какъ пятеро спущенныхъ волчковъ, то кувыркались черезъ голову и затмъ, безъ малйшей передышки, снова начинали пть еще боле дикими и надсаженными голосами, медлительнымъ темпомъ ударяя въ ладони, да покачивая въ ладъ головой и вмст съ тмъ поводя бедрами и перегибаясь станомъ. Будь это женщины — оно, пожалуй, было бы и ничего себ, порою даже красиво. Маскарабазы гораздо занимательне. Въ то время, какъ батчи пли, они, при наиболе чувствительныхъ или патетическихъ мстахъ, желая обратитъ вниманіе зрителей на выраженіе физіономіи того или другого пвца, подносили близко къ его лицу толстыя сальныя свчи съ двойною свтильней, совершенно такъ же, какъ длается это на сценахъ китайскихъ и японскихъ театровъ, или же самымъ серіознымъ образомъ строили преуморительныя гримасы, долженствовавшія усиленно выражать то впечатлніе, которое должны производить слова псни. Комизмъ ихъ, конечно, грубъ, въ род того, напримръ, что одинъ, строя глупйшую рожу, показываетъ видъ будто ловитъ мухъ и стъ ихъ, а другой борется съ палкой, закутанной въ женскій халатъ, [89]и никакъ не можетъ побороть ее, а, напротивъ, палка боретъ его самого; потомъ онъ мирится съ нею, начинаетъ ухаживать, ласкать и длать ей комплименты, на что палка сначала отвчаетъ взаимностью, но кончаетъ почему-то вдругъ побоями, причемъ скорчившійся въ три погибели и орущій благимъ матомъ клоунъ такъ ловко ухитряется изъ-подъ ноги дубасить самого себя по спин, что кажется будто бы палка бьетъ его самостоятельно. Потомъ оба скомороха вмст даютъ звукоподражательное представленіе, изображая, напримръ, знакомство собакъ между собою, кота влюбленнаго въ кошку и двухъ котовъ соперниковъ, птушій бой, квакающихъ лягушекъ, упрямаго осла и его погонщика и т. и. Все ото выходитъ довольно смшно, тмъ боле, что типичныя ухватки, мимика и звукоподражаніе голосамъ животныхъ схвачены весьма врно. Потомъ отъ животнаго эпоса дло переходитъ къ людямъ и клоуны разыгрываютъ какую-то базарную сцену между деревенскимъ простофилей, пріхавшимъ въ городъ на рынокъ, и городскимъ пройдохой и плутомъ «даллаломъ», [90] который всячески дурачитъ и надуваетъ перваго. Но при всей своей, такъ сказать, примитивной грубости, комизмъ этотъ, въ сущности нисколько не ниже комизма европейскихъ цирковыхъ клоуновъ, — напротивъ, и тотъ и другой даже очень схожи, какъ бы сродни другъ другу, и когда здсь одинъ маскарабазъ даетъ, напримръ, другому оплеуху, то получающій ее, точно такъ же, какъ и европейскій клоунъ, очень ловко подставляетъ подъ ударъ свою ладонь, вмсто того, чтобы получить его по щек. Впрочемъ, надо замтить, что изъ уваженія къ мсту представленія вс эти шутки маскарабазовъ и пляски батчей не очень выходили изъ границъ приличія, довольствуясь въ скабрезныхъ мстахъ лишь самыми легкими намеками, и наши бухарскіе сановники, глядя на нихъ, ни единымъ жестомъ, ни одною улыбкой не измнили солидной важности, подобающей ихъ положенію.

Представленіе длилось около получаса. Затмъ придворные служители внесли въ залу тюки съ подарочными халатами для посольства отъ высокостепеннаго эмира. Низшіе чиновники развернули, а наши юзъ-баши показали каждому члену предназначенныя для него вещи, и затмъ вс эти тюки были переданы съ рукъ на руки нашимъ джигитамъ.