В гостях у эмира Бухарского

При Тимурѣ городъ Бухара не игралъ никакой выдающейся политической роли, такъ какъ любимѣйшимъ мѣстопребываніемъ джигангира сдѣлался поэтическій Самаркандъ, украшенный имъ дивными произведеніями зодчества; но блескъ его щедрости и великолѣпія тѣмъ не менѣе падалъ и на оставленную столицу. Извѣстно, что самою дорогою частью добычи въ каждой покоренной странѣ Тимуръ считалъ ея зодчихъ, художниковъ, ученыхъ и искусныхъ ремесленниковъ, которыхъ переселялъ къ себѣ въ Самаркандъ и поощрялъ ихъ дѣятельность царски щедрою рукой. Поэтому, въ блестящiй періодъ его царствованія развилась такая роскошь въ сооруженіи религіозныхъ, благотворительныхъ и ученыхъ учрежденій, что ея слѣды и понынѣ останавливаютъ на себѣ вниманіе, какъ въ Самаркандѣ, такъ и въ Бухарѣ. Тимуръ самъ подавалъ тому первый примѣръ, а отдѣльные члены его семейства, равно какъ визири и прочіе богачи, соперничали между собою въ устройствѣ и обезпеченіи цѣнными вакуфами своихъ медрессе, читальныхъ домовъ, больницъ и мечетей. Изъ наслѣдниковъ Тимура болѣе другихъ замѣчателенъ былъ въ этомъ отношеніи его внукъ Улугъ-бекъ, сынъ Шахрухъ-Мирзы, который въ благородно стрѣмленiи къ просвѣщенію превзошелъ своего отца и дѣда. Это онъ создалъ въ Самаркандѣ знаменитую въ свое время обсерваторію и составилъ въ 841 (1437) году Кюрекенскія астрономическія таблицы, исправившія времясчисленіе Птоломея, а самаркандская и бухарская медрессе, носящія его имя, до сихъ поръ остаются великолѣпными памятниками его щедрости и эстетическаго вкуса. Время его довольно продолжительнаго правленія считается въ Средней Азіи золотымъ вѣкомъ Тимуридовъ и сравнивается только съ эпохой великаго Саманида Измаила. Вообще, потомки Тимура унаслѣдовали отъ него не военный талантъ, а его вкусъ и склонность къ изящному, вслѣдствіе чего при Тимуридахъ вновь процвѣли мусульманское искусство и наука. Цѣлый рядъ грамматиковъ той эпохи установилъ грамматическія и синтаксическія правила узбекскаго языка, изложенныя въ учебникахъ, по которымъ и нынѣ учатся въ школахъ многихъ мусульманскихъ странъ. Законовѣды и богословы того времени установили не только многія изъ обрядовыхъ и догматическихъ особенностей среднеазiятскаго ислама, но своими толкованіями привели въ ясность и законченный видъ многіе юридическіе тезисы Шаріата, исторія, астрономія, математика и поэзія этой эпохи представляютъ цѣлый рядъ именъ, пользующихся и теперь знаменитостью не только въ мусульманскомъ, но и въ европейскомъ ученомъ мірѣ. ^{18}Изъ искусствъ, кромѣ зодчества, въ особенности процвѣтали полиграфія и рисованіе. Лучшія композиціи настѣнныхъ мозаикъ и изваяній, равно какъ лучшіе иниціалы, заголовки и виньетки, встрѣчаемые въ мусульманскихъ книгахъ, относятся къ этому періоду. Тимуриды хотя и были ревностными суннитами, но не стѣснялись снабжать свои книги цвѣтными иллюстраціями и украшали многія изъ своихъ зданій картинами al fresco, на которыхъ были изображены не только арабески и неодушевленные предметы, но и портреты знаменитыхъ правителей, полководцевъ и даже святыхъ. ^{19}И если Бухара, какъ уже сказано, не играла при Тимурѣ политической роли какъ столица, за то въ его же эпоху она славилась на Востокѣ какъ знаменитѣйшая школа живописи, и эта слава удержалась за нею и при его преемникахъ. Исторія того времени сохранила намъ имена знаменитыхъ живописцевъ Бехзаде и Шахъ-Муэаффара, каллиграфа Султанъ-Али, архитекторовъ Мегмедъ Себса и Кавамъ-Эддина. Музыканты и композиторы того времени тоже были въ немаломъ почетѣ, такъ какъ придворныя пиршества не обходились безъ музыки, пѣнія и танцевъ. По свидѣтельству Султанъ-Бабера, въ особенности пользовались извѣстностью Ходжа-Абдуллахъ-Мурваридъ, Куль-Магометъ-Уди, Хуссейнъ-Уди и Шейхъ-Нейи, изъ коихъ одни отличались игрой на арфѣ, другіе на гусляхъ, третьи на гитарѣ, а Миръ-Шади, Миръ-Газу и Гуламъ были извѣстны какъ композиторы. Въ качествѣ же танцовщика и балетмейстера отличался Сеидъ-Бедръ, сочинившій много новыхъ танцевъ, изъ которыхъ «герати» остается въ Бухарѣ и до нашего времени однимъ изъ самыхъ любимыхъ.